Глава первая
Мальчик, который выжил

Мистер и миссис Дарсли, из дома номер четыре по Бирючинному проезду, могли бы
с гордостью сказать, что они, слава богу, совершенно нормальные люди. Они были
бы последними, от кого вы могли бы ожидать участия в чем-нибудь странном и
таинственном, потому что они совершенно не одобряли подобной чепухи.
   Мистер Дарсли работал директором фирмы Граннингз, которая выпускала сверла. Он
был крупный, крепкий мужчина с очень короткой шеей и очень большими усами.
Миссис Дарсли была худой и светловолосой, зато ее шеи с лихвой хватило бы на
двоих. Этим подарком природы она усердно пользовалась, большую часть времени
шпионя за соседями через садовые изгороди. У Дарсли рос сын Дадли, и они были
уверены, что лучшего мальчика не сыщешь на всем свете.
   У Дарсли было все что нужно, но кроме того, у них была тайна, и больше всего
они боялись, что кто-нибудь раскроет её. Они с ужасом представляли, что
случится, если кто-то вдруг узнает о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис
Дарсли сестрой, которую та не видела вот уже несколько лет; по правде говоря,
миссис Дарсли делала вид, что у нее вообще нет сестры, потому что сестра и ее
никчемный муж были не похожи на Дарсли настолько, насколько можно. Дарсли
содрогались от мысли, что скажут соседи, если увидят Поттеров. Дарсли знали, что
у Поттеров тоже есть маленький сын. Это было еще одной причиной держаться
подальше от Поттеров: они не хотели, чтобы Дадли общался с подобными детьми.
   
   Наша история началась в серый пасмурный вторник. Когда миссис и мистер Дарсли
проснулись, по облачному небу на улице никак нельзя было предположить, что
вскоре по всей стране начнут происходить странные и таинственные события. Мистер
Дарсли мурлыкал себе под нос, пока выбирал на работу свой самый скучный галстук,
а миссис Дарсли радостно болтала, водружая орущего Дадли на высокий стул.
   Никто из них не заметил большой золотисто-коричневой совы, промелькнувшей за
окном.
   В половине девятого мистер Дарсли взял свой чемоданчик, чмокнул миссис Дарсли в
щечку и попытался поцеловать Дадли на прощание, но безуспешно, потому что Дадли
в приступе плохого настроения швырялся кашей. "Ах ты разбойник", - усмехнулся
мистер Дарсли выходя из дома. Он сел в машину и выехал на улицу.
   Только поворачивая за угол, он заметил первый признак чего-то особенного -
это была кошка, изучающая карту. Несколько секунд он осознавал, что только что
видел, потом резко повернул голову, чтобы взглянуть опять. Полосатая кошка
стояла на углу Бирючинного проезда, но никакой карты поблизости не было. О чем
он подумал? Должно быть, игра света. Мистер Дарсли моргнул и посмотрел на кошку.
Кошка смотрела на него. Пока мистер Дарсли поворачивал за угол, он следил за
кошкой в зеркало. Сейчас она читала вывеску, которая гласила "Бирючинный проезд"
- нет, смотрела на вывеску, ведь кошки не могут изучать карты и вывески. Мистер
Дарсли встряхнулся и выкинул кошку из головы. Пока он ехал в город, он не думал
ни о чем, кроме большого заказа на сверла, который собирался получить сегодня.
   Но на въезде в город новое происшествие вытеснило сверла из головы. Он ждал в
обычной утренней пробке и просто не мог не заметить огромного количества странно
одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дарсли не переносил людей, носящих
экстравагантную одежду - что только не напяливает молодежь! Он предположил, что
это какая-то глупая новая мода. Он барабанил пальцами по рулю, когда его взгляд
упал на группу этих чудаков поблизости. Они что-то возбужденно шептали друг
другу. Он пришел в бешенство, увидев, что некоторые совсем даже не молоды; да
этот мужчина, вероятно, старше его, а одет в изумрудно-зеленую мантию! Что за
наглость! Но тут он решил, что это какой-то глупый трюк: скорее всего, они
собирают деньги на что-нибудь, ну разумеется. Движение тронулось, и несколько
минут спустя мистер Дарсли прибыл на автостоянку перед своим офисом, опять думая
только о сверлах.
   В своем офисе на девятом этаже мистер Дарсли всегда сидел спиной к окну. Если
бы не это, ему было бы трудно сконцентрироваться на сверлах этим утром. Он не
замечал, как все утро мимо окон мелькали совы, но люди на улице видели; они
показывали пальцами и глазели, раскрыв рты, как над их головами совы летают
туда-сюда. Большинство до этого никогда не видело ни одной совы, даже ночью.
Однако у мистера Дарсли было совершенно обычное утро безо всяких сов. Он наорал
на пятерых человек. Он сделал несколько важных телефонных звонков и еще немного
поорал. Он был в прекрасном настроении до обеда, когда решил размять ноги и
прогуляться через дорогу купить свежую булочку с изюмом.
   Он абсолютно забыл о людях в мантиях, пока не столкнулся с одной группой
около булочной. Он со злостью посмотрел на них, проходя мимо. Непонятно почему,
но он чувствовал себя неловко. Эти тоже возбужденно перешептывались, но он не
заметил ни единой коробки для пожертвований. Возвращаясь обратно с большим
пирогом, он услышал обрывок разговора:
   "Поттеры, это правда, и как я слышал, их сын, Гарри..."
   Мистер Дарсли замер. Его охватил ужас. Он обернулся, желая что-то сказать
шептавшим, но передумал.
   Он ринулся через дорогу и наверх, в свой офис, велел секретарше не беспокоить
его, схватил телефон и кинулся набирать домашний номер, но внезапно передумал.
Он положил трубку и подергал себя за усы, раздумывая... нет, это было глупо.
Поттер не такая уж редкая фамилия. Наверняка есть куча Поттеров с сыновьями по
имени Гарри. Если подумать, он совсем не был уверен, что его племянника зовут
Гарри. Он никогда даже не видел мальчика. Возможно он Гарви. Или Гарольд. Нет
смысла беспокоить миссис Дарсли, она всегда огорчается при упоминании о сестре.
Он не винил ее - если бы у него была такая сестра... но все равно, эти люди в
мантиях...
   Сегодня думать о сверлах было значительно труднее, и, покидая здание в пять
часов, он был все еще так обеспокоен, что столкнулся с кем-то, едва выйдя на
улицу.
   "Извините", - пробормотал он, когда маленький старичок споткнулся и чуть не
упал. Через несколько секунд мистер Дарсли осознал, что старичок одет в
фиолетовую мантию. Он не казался расстроенным от того, что его чуть не уронили.
Наоборот, он расплылся в улыбке и тонким голосом, при звуке которого прохожий
обернулся на них, сказал: "Не извиняйтесь, мой дорогой сэр, потому что сегодня
меня ничто не огорчит! Веселитесь, потому что Сами-Знаете-Кто наконец-то исчез!
Даже магглы вроде вас должны праздновать этот радостный день!"
   Старичок обнял мистера Дарсли за талию и быстро убежал прочь.
   Мистер Дарсли прирос к полу. Его только что обнял абсолютно незнакомый
человек. И кроме того, его обозвали магглом, что бы это ни было. Он был
ошеломлен. Он поспешил к машине и помчался домой, надеясь, что ему мерещатся
разные глупости, чего с ним никогда не случалось, потому что не одобрял
воображение.
   Когда он свернул на подъездную аллею к дому номер четыре, первое что он
увидел - и это совсем не улучшило его настроения - была полосатая кошка, с
которой он столкнулся этим утром. Сейчас она сидела на стене его сада. Он был
уверен, что это та самая кошка, потому что у нее были точно такие же квадратные
метки вокруг глаз.
   "Брысь!" - громко сказал мистер Дарсли, но кошка не двинулась с места. Она
сурово посмотрела на него. Разве это нормальное поведение для кошки? Мистер
Дарсли очень удивился. Пытаясь собраться с мыслями, он вошел в дом. Он решил все
равно пока ничего не говорить жене.
   У миссис Дарсли был обычный приятный день. Она рассказала ему за ужином, что у
миссис Соседки проблемы с дочерью, а Дадли выучил новое слово ("Не буду!").
Мистер Дарсли пытался вести себя как обычно. Когда Дадли уложили в постель, он
вернулся в гостиную как раз вовремя, чтобы услышать последний репортаж вечерних
новостей.
   "И, наконец, орнитологи повсеместно отметили необычное поведение сов. Хотя
они охотятся ночью, и днем их сложно увидеть, сегодня сотни человек наблюдали
сов после рассвета. Эксперты не могут объяснить, почему совы вдруг изменили
своим привычкам, - диктор позволил себе усмехнуться. - Очень странно. А теперь
Джим Мак-Гаффин расскажет вам о погоде. Ну что Джим, как насчет совиного дождя
сегодня вечером?"
   "Оставим это орнитологам, Тед, - сказал метеоролог, - хотя смею заметить
сегодня не только совы вели себя странно. Наблюдатели в Кенте, Йоркшире и Данди
звонили сказать, что вместо дождика, который я обещал вчера, у них был настоящий
звездопад! Наверное, люди уже празднуют Иванов день, но он лишь на следующей
неделе! Сегодня вечером скорее всего, опять будет сыро".
   Мистер Дарсли замер в кресле. Падающие звезды над всей Великобританией? Совы
средь бела дня? Таинственные люди в мантиях? И шепот, шепот о Поттерах...
   Миссис Дарсли вошла в гостиную с двумя чашками чая. Ничего не поделаешь. Он
должен ей сказать. Он нервно прочистил горло: "Гм... Петуния, дорогая... ты
давно не получала писем от сестры?"
   Как он и ожидал, миссис Дарсли выглядела потрясенной и разозленной. В конце
концов, они ведь делали вид, что у нее вообще нет сестры.
   "Нет, - сказала она резко. - А что?"
   "Странные новости в вечернем выпуске, - пробормотал мистер Дарсли. - Совы...
падающие звезды... и в городе сегодня была толпа смешных чудаков..."
   "И что?", - огрызнулась миссис Дарсли.
   "Ну, я просто подумал... может быть... это имеет какое-то отношение к... ну
ты знаешь... ее компании".
   Миссис Дарсли сделала глоток чая сквозь сжатые губы. Мистер Дарсли думал,
сможет ли он сказать, что слышал фамилию "Поттер". Он решил не пробовать. Вместо
этого он сказал, как можно небрежнее: "Их сын сейчас, должно быть, одного
возраста с Дадли?"
   "Возможно и так", - ответила миссис Дарсли жестко.
   "А как его зовут, я забыл? Говард, нет?"
   "Гарри, ужасно простонародное имя, если хочешь знать мое мнение".
   "О, да, - согласился мистер Дарсли с упавшим сердцем. - Да, ты совершенно
права".
   Он не сказал ни единого слова на эту тему, пока они поднимались наверх, в
спальню. Когда миссис Дарсли принимала ванну, мистер Дарсли подошел к окну и
выглянул в сад. Кошка все еще сидела там. Она смотрела вниз на Бирючинный
проезд, как будто что-то ждала.
   Может ему просто мерещится? Разве может это иметь какое-то отношение к
Поттерам? Если да... если выйдет наружу, что их родственники - нет, он не мог
даже думать об этом.
   Дарсли улеглись. Миссис Дарсли заснула сразу же, но мистер Дарсли лежал в
постели, обдумывая все снова и снова. Его последней утешительной мыслью перед
тем как он провалился в сон, была та, что если Поттеры и замешаны в этом, ни у
кого нет причин связывать их с Дарсли. Поттеры очень хорошо знали, что он и
Петуния думают о таких как они... Он не видел способа, как он и Петуния могут
быть замешаны во что бы там у них не происходило... он зевнул и перевернулся на
другой бок... к ним это не имеет ни малейшего отношения...
   Как же он ошибался.
   
   Мистер Дарсли уже вероятно видел сны, но кошка на стене не выказывала никаких
признаков сонливости. Она сидела неподвижно, словно статуя, а ее глаза, не
мигая, следили за поворотом Бирючинного проезда. Она даже не вздрогнула, когда
на соседней улице хлопнула дверца машины и когда над ее головой промелькнули две
совы. На самом деле, была уже почти полночь, когда она, наконец, шевельнулась.
   На том углу улицы, куда смотрела кошка, появился человек, появился так
внезапно и тихо, что можно было подумать, будто он вырос из-под земли. Кошка
шевельнула хвостом и прищурилась.
   Такого человека еще не видели в Бирючинном проезде. Он был высок, строен и
очень стар, судя по серебристым волосам и бороде, длина которых позволяла
подоткнуть их под пояс. Он был одет в длинный балахон, сиреневая мантия касалась
земли, а на ногах были ботинки с пряжками на высоком каблуке. Его светлые
голубые глаза сверкали за очками в форме полумесяца, а нос был длинный и такой
кривой, точно он был сломан как минимум дважды. Человека звали Альбус Дамблдор.
   Казалось, Альбус Дамблдор не понимал, что он только что прибыл на улицу, где
все - от его имени до ботинок - вызвало бы осуждение. Он усердно обшаривал свой
плащ, что-то ища. Но, вероятно, почувствовал, что на него смотрят, потому что
внезапно поднял голову и взглянул на кошку, которая все еще наблюдала за ним с
другого конца улицы. По какой-то причине вид кошки развеселил его. Он усмехнулся
и пробормотал: "Мне следовало бы знать".
   Он нашел то, что искал во внутреннем кармане. На первый взгляд это казалось
серебряной зажигалкой. Он откинул крышку и щелкнул - ближайший фонарь погас с
легким хлопком. Он щелкнул опять - и следующий фонарь погрузился во тьму.
Двенадцать раз он чиркал Гасилкой, пока единственным светом на улице не остались
два маленьких уголька - глаза кошки, следившей за ним. Если бы кто-то выглянул
сейчас в окно, даже востроглазая миссис Дарсли, она не увидела бы ничего
происходившего на тротуаре. Дамблдор положил Гасилку обратно в карман и двинулся
по направлению к дому номер четыре, где уселся на стене рядом с кошкой. Он не
смотрел на нее, но через некоторое время произнес:
   "Не ожидал встретить вас здесь, профессор МакГонагалл".
   Он повернулся, чтобы улыбнуться полосатой кошке, но она исчезла. Вместо этого
он улыбался строгой женщине в очках точно такой же формы, как метки вокруг
кошкиных глаз. Она тоже носила мантию, но изумрудного цвета. Ее черные волосы
были стянуты в тугой пучок. Она выглядела заметно раздраженной.
   "Как вы узнали, что это я?" - спросила она.
   "Мой дорогой профессор, я никогда не видел, чтобы кошка сидела так прямо".
   "Вы бы сидели прямо, если бы провели на кирпичной стене весь день", -
заметила профессор МакГонагалл.
   "Весь день? Когда же вы праздновали? Я видел дюжину банкетов и вечеринок,
пока добирался сюда".
   Профессор МакГонагалл фыркнула.
   "О да, все празднуют, это замечательно, - сказала она не терпящим возражений
тоном. - Можно бы ожидать, что они будут осторожнее, но нет - даже магглы
заметили, что что-то происходит. Это было в их новостях, - она кивнула головой в
сторону темного окна гостиной Дарсли. - Я слышала. Стаи сов... падающие звезды...
Они ведь не совсем тупицы и вполне могут что-нибудь заметить. Падающие звезды в
Кенте - держу пари это Дедалус Диггл. У него никогда не хватало здравого
смысла".
   "Вы не должны их винить, - сказал Дамблдор мягко. - У нас было так мало
праздников за последние одиннадцать лет".
   "Я знаю, - отозвалась профессор МакГонагалл раздраженно. - Но это не повод,
чтобы потерять голову. Люди абсолютно беззаботны, ходят по улицам средь бела
дня, даже не переодевшись в одежду магглов, это вызовет слухи, - при этом она
бросила резкий взгляд в сторону Дамблдора, как будто надеясь, что он что-нибудь
скажет ей, но он не сказал, и она продолжила. - Было бы просто замечательно,
если бы в тот самый день, когда Сам-Знаешь-Кто наконец-то исчез, магглы узнали о
нас. Я предполагаю, он и в самом деле исчез, Дамблдор?"
   "Это, несомненно, так, - сказал Дамблдор. - Нам есть за что благодарить
судьбу. Хотите лимонную дольку?"
   "Что?"
   "Лимонную дольку. Это такие магглские конфеты, я их очень люблю".
   "Нет, благодарю, - сказала профессор МакГонагалл холодно, как будто думала,
что сейчас неподходящий момент для конфет. - Как я уже сказала, если бы
Сам-Знаешь-Кто и в самом деле исчез..."
   "Мой дорогой профессор, неужели такой здравомыслящий человек как вы не может
называть его собственным именем? Вся эта Сам-Знаешь-Кто чепуха - я одиннадцать
лет пытался убедить людей называть его нормальным именем: Волдеморт, - профессор
МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор был чрезвычайно занят, пытаясь разлепить
две лимонных дольки и, казалось, не заметил. - Все так запутается, если мы
продолжим звать его Сам-Знаешь-Кто. Я никогда не видел причины бояться имени
Волдеморта".
   "Я знаю, вы и не боялись, - сказала профессор МакГонагалл, в ее голосе
раздражение смешивалось с восхищением. - Но вы не такой как все. Все знают, что
вы единственный, кого Сам-Знаешь-, ну, хорошо, Волдеморт, опасался".
   "Вы мне льстите, - спокойно отозвался Дамблдор. - У Волдеморта была такая
сила, которая мне и не снилась".
   "Только потому, что вы слишком - гм - благородны, чтобы использовать ее".
   "Какая удача, что здесь темно. Я давно так не краснел, наверное, с тех самых
пор, как мадам Помфрей сказала, что ей нравятся мои новые наушники".
   Профессор МакГонагалл бросила на него быстрый взгляд и сказала: "Совы
разносят слухи. Вы знаете, что все говорят? О том, почему он исчез? О том, что
его остановило?"
   Казалось, профессор МакГонагалл подвела разговор к теме, которую ей хотелось
обсудить больше всего, из-за которой она весь день провела на холодной кирпичной
стене, потому что ни одна кошка и ни одна женщина не смогли бы наградить его
таким пронзительным взглядом. Было ясно, что что бы "все" не говорили, она не
поверит, пока Дамблдор не скажет, что это правда. Дамблдор однако, занимался
следующей конфетой и не ответил.
   "Они говорят, - с нажимом сказала она, - что вчера вечером Волдеморт появился
в лощине Годрика. Он пришел, чтобы найти Поттеров. И говорят о том, что Лили и
Джеймс Поттеры... они... они умерли".
   Дамблдор кивнул. Профессор МакГонагалл всхлипнула.
   "Лили и Джеймс... Я не могу поверить... Я не хочу верить... Ох, Альбус..."
   Дамблдор похлопал ее по плечу: "Я знаю... Я знаю..." - сказал он грустно.
   Голос профессора МакГонагалл дрогнул, когда она продолжила: "Это не все.
Говорят, он пытался убить их сына Гарри. Но - не смог. Не смог убить этого
малыша. Никто не знает почему или как, но говорят, что когда он не смог убить
Гарри Поттера, силы Волдеморта были сломлены - и поэтому он исчез".
   Дамблдор хмуро кивнул.
   "Это... это правда? - запнулась профессор МакГонагалл. - После всего, что он
сделал... стольких людей убил... не смог убить маленького мальчика? Это
невероятно... из всех вещей, которые могли его остановить... Но как Гарри
выжил?"
   "Мы можем лишь догадываться, - ответил Дамблдор. - Но никогда не узнаем".
   Профессор МакГонагалл вытащила кружевной платочек и промокнула глаза под
очками. Дамблдор хмыкнул, вынул из кармана золотые часы и тщательно изучил их.
Это были очень странные часы. Двенадцать стрелок, но ни одной цифры: только по
краю двигались маленькие планеты. Однако для Дамблдора это все же что-то
означало, потому что он положил часы обратно в карман и сказал: "Хагрид
опаздывает. Я полагаю, это он сказал вам, что я буду здесь?"
   "Да, - согласилась профессор МакГонагалл. - И думаю, вы не скажете мне,
почему выбрали это место из всех возможных?"
   "Я пришел сюда, чтобы отдать Гарри его дяде и тете. Они теперь - его
единственная семья".
   "Вы не... Вы имеете в виду людей, которые живут здесь? - воскликнула
профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и показывая на дом номер четыре. -
Дамблдор - вы не посмеете! Я наблюдала за ними целый день. Вы не смогли бы найти
парочку более непохожую на нас. И у них есть сын - я видела, как он скандалил
всю дорогу в магазин, требуя конфет. Чтобы Гарри Поттер здесь жил!"
   "Это лучшее место для него, - сказал Дамблдор твердо. - Его дядя и тетя
объяснят ему все, когда он подрастет. Я написал им письмо".
   "Письмо? - слабым голосом повторила профессор МакГонагалл, усаживаясь
обратно на стену. - Дамблдор, вы в самом деле полагаете, что можете объяснить
все письмом? Эти люди никогда его не поймут! Он будет знаменит - легендарен - я
не удивлюсь, если когда-нибудь сегодняшний день назовут Днем Гарри Поттера - о
нем напишут книги - каждый ребенок в мире будет знать его имя!"
   "Совершенно верно, - согласился Дамблдор, серьезно глядя поверх своих очков в
форме полумесяца. - Этого будет достаточно, чтобы вскружить голову любому
мальчишке. Знаменит еще до того, как научится говорить и ходить! Знаменит по
причине, которой он даже не помнит! Разве вы не понимаете, что для него лучше
подрасти, пока он не будет готов к этому?"
   Профессор МакГонагалл открыла рот, передумала, сглотнула и сказала: "Да -
да, вы правы, конечно. Но как вы принесете его сюда, Дамблдор?" Она посмотрела
на его мантию, как будто вдруг подумала, что он прячет Гарри под ней.
   "Его принесет Хагрид".
   "Вы считаете - возможным - доверять Хагриду такое важное дело?"
   "Я бы доверил Хагриду свою жизнь".
   "Я не говорю, что у него сердце не на месте, - сказала профессор МакГонагалл
неохотно. - Но вы-то знаете, что он довольно беспечен. Он старается, конечно, но
- что это было?"
   Низкий грохочущий звук разорвал окружавшую их тишину. Он становился все
громче, пока они смотрели вверх и вниз по улице, ища свет фар; он перешел в рев,
когда они вдвоем посмотрели вверх - и огромный мотоцикл возник из воздуха и
приземлился перед ними.
   Хотя мотоцикл и был огромен, он смотрелся миниатюрно по сравнению с
человеком, который сидел на нем. Тот был в два раза выше любого обычного мужчины
и почти в пять раз шире. Он казался очень большим и несуразным: длинные пряди
густых черных волос и борода практически скрывали его лицо, его руки были
размером с крышку мусорного бака, а его ноги в кожаных ботинках походили на
маленьких дельфинов. В своих огромных сильных руках он держал охапку одеял.
   "Хагрид, - сказал Дамблдор облегченно, - наконец-то. Где ты раздобыл этот
мотоцикл?"
   "Одолжил, профессор Дамблдор, сэр, - сказал гигант, осторожно слезая с
мотоцикла. - Молодой Сириус Блэк дал его мне, сэр".
   "Никаких проблем?"
   "Нет, сэр - дом был почти разрушен, но я вытащил его оттуда, пока не начали
собираться магглы. Он заснул, когда мы летели над Бристолем".
   Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свертком одеял. В нем, едва
видный, спал младенец. Под прядью блестящих черных волос на его лбу они могли
увидеть чудной шрам - в форме молнии.
   "Это куда...?" - прошептала профессор МакГонагалл.
   "Да, - сказал Дамблдор. - Этот шрам останется у него навсегда".
   "Вы не могли бы что-нибудь сделать с ним, Дамблдор?"
   "Даже если бы я мог, то не стал бы. Шрамы могут пригодиться. У меня самого
есть шрам над левой коленкой - прекрасная карта лондонского метро. Ну, Хагрид -
давай его сюда - нам пора заканчивать с этим".
   Он взял Гарри из рук Хагрида и повернулся к дому Дарсли.
   "Могу я... могу я попрощаться с ним, сэр?" - спросил Хагрид. Он склонил свою
большую, волосатую голову к Гарри и наградил мальчика колючим поцелуем. Потом,
внезапно, взвыл, как раненая собака.
   "Шшшш! - прошипела профессор МакГонагалл. - Ты разбудишь магглов!"
   "С-с-сожалею, - всхлипнул Хагрид, вынимая огромный грязный платок и вытирая
им лицо. - Но я н-н-не могу вынести - Лили и Джеймс мертвы - а, бедняжка Гарри
будет жить у магглов..."
   "Да, да, это очень печально, но, Хагрид, возьми себя в руки, а то нас
обнаружат", - прошептала профессор МакГонагалл, робко хлопая Хагрида по руке,
когда Дамблдор перебрался через стену и пошел к парадной двери. Он мягко опустил
Гарри на крыльцо, вынул из плаща письмо, положил его внутрь свертка и вернулся к
ним обратно. Целую минуту они втроем стояли и смотрели на маленький сверток;
плечи Хагрида дрожали, профессор МакГонагалл яростно моргала, а обычно горевший
в глазах Дамблдора огонек, казалось, пропал.
   "Ну, - наконец сказал Дамблдор. - Вот и все. Нам больше незачем здесь
оставаться. Мы можем с тем же успехом пойти и присоединиться к празднику".
   "Да, - глухо согласился Хагрид. - Надо вернуть Сириусу мотоцикл. Доброй ночи
профессор МакГонагалл... Профессор Дамблдор, сэр".
   Вытирая льющиеся слезы рукавом куртки, Хагрид оседлал мотоцикл и нажал на
газ; тот с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.
   "Я ожидаю вскоре увидеть вас, профессор МакГонагалл", - сказал Дамблдор,
кивая ей. Профессор МакГонагалл шмыгнула носом в ответ.
   Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и достал
серебряную Гасилку. Он чиркнул ей один раз, и все двенадцать фонарей вспыхнули
разом так, что Бирючинный проезд внезапно озарился оранжевым светом, и ему было
видно, как полосатая кошка исчезает за углом на противоположном конце улицы. Ему
было видно и сверток одеял на крыльце дома номер четыре.
   "Удачи, Гарри", - прошептал он. Он повернулся на пятках, взмахнул плащом и
пропал.
   Легкий ветерок ерошил изгороди Бирючинного проезда, который лежал, тихий и
опрятный, под черным небом - самое последнее место, где могли бы произойти
удивительные вещи. Гарри Поттер пошевелился в одеялах, не просыпаясь. Маленькая
ручка сомкнулась на письме, лежавшем рядом с ним; он спал, не зная, что он
особенный, не зная, что он знаменит, не зная, что через несколько часов его
разбудит крик миссис Дарсли, когда она откроет парадное, чтобы выставить бутылки
из-под молока, не зная, что следующие несколько недель его будет щипать и тыкать
его кузен Дадли... Он не мог знать, что в этот самый момент, люди, тайно
встречающиеся по всей стране, поднимали бокалы и тихо говорили друг другу: "За
Гарри Поттера - мальчика, который выжил!"

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2009-07-25 14:42:32)

Глава третья
Письма невесть от кого

Побег бразильского удава вылился для Гарри в самое длинное в его жизни
наказание. К тому времени, когда его опять выпустили из чулана, начались летние
каникулы, и Дадли расколотил свою новую видеокамеру, сломал радиоуправляемый
самолет и, первый раз катаясь на велосипеде, сбил миссис Фигг, когда она
переходила Бирючинный проезд на своих костылях.
   Гарри был рад, что школа закончилась, но ему не удалось избавиться от банды
Дадли, которая бывала в доме каждый день. Пирс, Деннис, Малколм и Гордон все
были большими и глупыми, но поскольку Дадли был самым большим и самым глупым, он
задавал тон. Остальные были только рады присоединиться к его любимому виду
спорта: охоте на Гарри.
   Поэтому Гарри проводил как можно больше времени вне дома, шатаясь по округе и
думая об окончании каникул, в котором он видел тоненький лучик надежды. Когда
наступит сентябрь, он пойдет в среднюю школу, и, в первый раз в жизни, он не
будет с Дадли. Дадли приняли в Смелтинг, старую частную школу, где учился еще
дядя Вернон. Пирс Полкисс тоже будет учиться там. А Гарри пойдет в Стоунволл
Хай, местную государственную школу. Дадли думал, что это забавно.
   "В Стоунволле новичков суют головой в унитаз, - сказал он Гарри. - Пошли
наверх, потренируемся?”
   "Нет, спасибо, - сказал Гарри. - В бедный унитаз никогда не пихали такой
ужасной вещи, как твоя голова - вдруг он засорится?". И Гарри убежал, пока Дадли
не понял, что он сказал.
   Как-то раз в июле тетя Петуния и Дадли уехали в Лондон, чтобы купить Дадли
школьную форму Смелтинга, оставив Гарри с миссис Фигг. Оказалось, что она
сломала ногу, споткнувшись об одну из своих кошек, и теперь уже не обожала их
так, как прежде. Она разрешила Гарри посмотреть телевизор и угостила его
шоколадным тортом, вкус которого наводил на мысль, что она хранит его долгие
годы.
   В этот вечер Дадли разгуливал по гостиной в своей новой униформе. В Смелтинге
мальчики одевались в коричневые пиджаки, оранжевые бриджи и плоские соломенные
шляпы-канотье. Они носили трости с набалдашниками, чтобы лупить друг друга,
когда учителя отвернутся. Считалось, что этот опыт пригодится им во взрослой
жизни.
   Глядя на Дадли в новой униформе, дядя Вернон сказал, что он гордится этим
моментом. Тетя Петуния разрыдалась и сказала, что не может поверить, что это ее
маленький Дадлик, такой красивый и взрослый. Гарри ничего не сказал из опасения,
что его подведет голос. Он боялся, что лопнет от смеха.
   Когда Гарри пришел завтракать следующим утром, на кухне стоял ужасающий
запах. Он исходил от большой металлической бадьи в раковине. Гарри заглянул
туда. В ней было что-то больше напоминающее грязные лохмотья в серой воде.
   "Что это?" - спросил он у тети Петунии. Она поджала губы, как делала всегда,
когда он осмеливался задать вопрос.
   "Твоя новая школьная форма".
   Гарри снова заглянул в таз.
   "О, - сказал он, - я не думал, что она будет такой мокрой".
   "Не глупи, - рявкнула тетя Петуния. - Я перекрашиваю кое-что из старых вещей
Дадли в серый цвет. Она будет такой же, как у всех, когда я закончу".
   Гарри сильно сомневался в этом, но счел за лучшее не спорить. Он сел за стол
и попробовал не думать о том, как он будет выглядеть в первый день в Стоунволл
Хай - наверное, как будто он напялил старую слоновью шкуру.
   Вошли Дадли и дядя Вернон, морща носы из-за запаха новый формы Гарри. Дядя
Вернон, как обычно, уткнулся в свою газету, а Дадли стукнул по столу своей новой
тростью, которую он таскал повсюду.
   Они услышали, как открылась щель для почты, и письма упали на дверной коврик.

   "Возьми почту, Дадли", - сказал дядя Вернон из-за газеты.
   "Пусть ее возьмет Гарри".
   "Гарри, забери почту".
   "Пусть ее возьмет Дадли".
   "Дадли, ткни его своей новой тростью".
   Гарри увернулся от трости и побежал за почтой. На коврике лежали три вещи:
открытка от Мардж, сестры дяди Вернона, которая отдыхала на острове Уайт,
коричневый конверт, вероятно счет и - письмо для Гарри.
   Гарри подобрал его и смотрел, не веря своим глазам; стук его сердца мог бы
заглушить оркестр. Никто, за всю его жизнь, не писал ему. Кто бы мог? У него не
было ни друзей, ни других родственников - он не ходил в библиотеку, поэтому
никогда не получал записок с требованием вернуть книжки. Но, не смотря на все
это, он держал в руках письмо, с адресом написанным так четко, что не могло быть
ошибки:
   
   Мистеру Г. Поттеру
   Чулан под Лестницей
   Бирючинный проезд, 4
   Литтл Вингинг
   Сюррей
   
   Конверт из желтого пергамента был толстым и тяжелым, а адрес написан
изумрудно зелеными чернилами. Марки не было.
   Перевернув конверт дрожащими руками, Гарри увидел пурпурную восковую гербовую
печать с изображением льва, орла, барсука и змеи по краям большой буквы Х.
   "Эй, парень, поторопись! - крикнул дядя Вернон из кухни. - Чем ты там
занимаешься, проверяешь, нет ли бомбы?" Он рассмеялся своей собственной шутке.
   Гарри вернулся на кухню, все еще разглядывая письмо. Он протянул открытку и
счет дяде Вернону, сел и стал медленно открывать желтый конверт.
   Дядя Вернон вскрыл счет, скривился от отвращения и прищелкнул по открытке.
   "Мардж разболелась, - сообщил он тете Петунии. - Что-то съела".
   "Пап! - внезапно сказал Дадли. - Пап, Гарри пришло письмо".
   Гарри уже собирался открыть письмо из такого же тяжелого пергамента, как и
конверт, когда дядя Вернон внезапно выхватил его.
   "Это мое", - сказал Гарри, пытаясь отобрать письмо.
   "Кто же тебе напишет?" - усмехнулся дядя Вернон, открывая письмо и читая. Его
обычно красное лицо стало зеленым быстрее светофора. Но не перестало бледнеть.
Через несколько секунд оно приобрело цвет бледно-серой, старой овсянки.
   "Пе-пе-петуния!" - прошептал он.
   Дадли попытался отобрать письмо, но дядя Вернон держал его высоко, и Дадли не
мог дотянуться. Тетя Петуния взяла его и с любопытством прочитала первую
строчку. Несколько секунд казалось, что она упадет в обморок. Она сглотнула и
поперхнулась.
   "Вернон! О, боже мой, Вернон!"
   Они посмотрели друг на друга, забыв, что Гарри и Дадли все еще в комнате.
Дадли не привык к тому, что о нем забывают. Он резко стукнул отца своей тростью.

   "Я хочу прочитать письмо", - громко заявил он.
   "Я тоже хочу его прочитать, - сказал Гарри разъяренно. - Потому что оно мое!"

   "Убирайтесь, оба!" - прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в
конверт.
   Гарри не двинулся с места.
   "Я ХОЧУ ПИСЬМО!" - крикнул он.
   "Дай мне посмотреть!" - требовал Дадли.
   "ВОН!" - заорал дядя Вернон, хватая Гарри и Дадли за загривки, вытаскивая в
коридор и захлопывая за ними дверь. Гарри и Дадли молча схватились друг с
другом, решая, кто будет подслушивать в замочную скважину; Дадли выиграл,
поэтому Гарри в очках, зацепившихся за одно ухо, лежал на полу и слушал в щель
под дверью.
   "Вернон, - сказала тетя Петуния дрожащим голосом, - посмотри на адрес - как
они вообще могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?"
   "Следят - шпионят - преследуют нас", - прошептал дядя Вернон злобно.
   "Что нам делать, Вернон? Написать ответ? Сказать им, что мы не хотим?"
   Гарри видел, как начищенные туфли дяди Вернона ходят по кухне.
   "Нет, - наконец сказал он. - Нет, мы их проигнорируем. Если они не получат
ответ... Да, так будет лучше... Мы ничего не будет делать..."
   "Но..."
   "Петуния, я не потерплю такого в доме! Разве мы не решили, когда брали его,
что раз и навсегда выбьем из него эту ерунду?"
   В этот вечер, когда дядя Вернон вернулся с работы, он сделал то, что никогда
не делал: зашел к Гарри в чулан.
   "Где мое письмо? - сказал Гарри в ту же минуту, как дядя Вернон протиснулся в
дверь. - Кто мне писал?"
   "Никто. Вышла ошибка, - сказал дядя Вернон коротко. - Я сжег его".
   "Никакой ошибки не было, - горько произнес Гарри. - В нем было написано про
мой чулан".
   "МОЛЧАТЬ!" - рявкнул дядя Вернон, и парочка пауков свалилась с потолка. Он
несколько раз глубоко вздохнул и попытался улыбнуться, правда, весьма неудачно.
   "Гм - Гарри - насчет этого чулана. Твоя тетя и я подумали... ты уже довольно
большой для него... Думаю, будет неплохо, если ты переедешь в спальню по
соседству с Дадли".
   "Почему?" - спросил Гарри.
   "Не задавай вопросов! - рявкнул дядя Вернон. - Перенеси все наверх, сейчас
же".
   В доме Дарсли было четыре спальни: дяди Вернона и тети Петунии, гостевая
(обычно там спала сестра дяди Вернона, Мардж), спальня Дадли и еще одна, где
Дадли хранил все вещи и игрушки, которые не помещались в его собственную. Гарри
за один раз перенес наверх все, что у него было. Он сел на кровать и огляделся.
Почти все в этой комнате было сломано. Видеокамера с последнего дня рождения
лежала на маленьком танке, которым Дадли однажды переехал соседскую собаку; в
углу стоял его самый первый телевизор, который он разбил ногой, когда отменили
его любимую программу; там стояла большая клетка для попугая, которого Дадли
обменял на настоящее духовое ружье, лежавшее на верхней полке; его ствол
расплющился, когда однажды Дадли уселся сверху. На другой полке стояли книги.
Это был единственный предмет в комнате, до которого, казалось, никогда не
дотрагивались.
   Снизу доносился крик Дадли: "Я не хочу, чтоб он там жил... Мне нужна эта
комната... пусть убирается..."
   Гарри вздохнул и вытянулся на кровати. Вчера он дал бы все, чтобы оказаться
здесь. Сегодня он бы с большим удовольствием сидел в чулане со своим письмом,
чем здесь без него.
   На следующее утро за завтраком все молчали. Дадли был в шоке. Он вопил, лупил
отца тростью, притворился заболевшим, ударил мать, разбил крышу оранжереи
черепахой и все еще не получил обратно свою комнату. Гарри думал о вчерашнем
дне, горько спрашивая себя: почему он не открыл письмо в коридоре? Дядя Вернон и
тетя Петуния бросали друг на друга мрачные взгляды.
   Когда пришла почта, дядя Вернон, который, казалось, пытался вести себя с
Гарри повежливей, послал за ней Дадли. Они слышали, как он лупит по всему подряд
своей тростью по дороге в холл. Потом он закричал: "Здесь еще одно письмо!
Мистеру Г. Поттеру, Самая Маленькая спальня, Бирючинный проезд 4..."
   Сдавленно вскрикнув, дядя Вернон подскочил и ринулся в холл, Гарри следом за
ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на пол, чтобы отобрать у него письмо,
а это было трудно, потому что Гарри висел у него на шее. Через минуту,
вырвавшись из свалки, в которой всем досталось тростью, дядя Вернон поднялся,
глотая ртом воздух и сжимая в руке письмо Гарри.
   "Пошел в чулан - я хотел сказать, в спальню, - он прохрипел Гарри. - Дадли,
убирайся - сгинь".
   Гарри кружил по своей новой комнате. Кто-то знал, что он переехал из чулана и
что он не получил первое письмо. Тогда, наверное, они попробуют снова? На этот
раз, он был уверен, что их затея удастся. У него был план.
   Отремонтированный будильник зазвонил в шесть часов утра. Гарри быстро встал и
оделся. Он не должен разбудить Дарсли. Он проскользнул вниз, не включая свет.
   Он собирался подождать почтальона на углу Бирючинного проезда и забрать
письма для дома номер четыре. Его сердце громко стучало, когда он пересекал
темный холл...
   "ААААААА!"
   Гарри подпрыгнул от неожиданности - он наступил на что-то большое и мягкое на
дверном коврике - что-то живое.
   Включился свет, и Гарри с ужасом понял, что это большое и мягкое - лицо его
дяди. Дядя Вернон спал на пороге в спальном мешке, чтобы быть уверенным, что
Гарри не сделает то, что он как раз пытался. Он кричал на Гарри примерно
полчаса, а потом сказал ему пойти и приготовить чаю. Гарри прошмыгнул на кухню,
а к тому времени, как он вернулся, почта уже пришла, прямо на колени дяде
Вернону. Гарри увидел, что на этот раз писем с зелеными чернилами было три.
   "Я хочу..." - сказал он, но дядя Вернон рвал письма на мелкие кусочки. В этот
день он не пошел на работу; он остался дома и забил отверстие для писем
гвоздями.
   "Увидишь, - прошамкал он тете Петунии с полным гвоздей ртом, - если они не
смогут доставить письма, они бросят это дело".
   "Не уверена, что это сработает, Вернон".
   "О, эти люди думают совсем не так, как мы с тобой, Петуния", - сказал дядя
Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, который она ему принесла.

   В пятницу не меньше двенадцати писем пришли для Гарри. Так как их нельзя было
пропихнуть в отверстие для почты, то их засунули под дверь и в щели между
косяком и бросили в маленькое окошко в ванной на первом этаже.
   Дядя Вернон опять остался дома. Он сжег все письма, взял молоток и гвозди и
забил все щели между косяками парадного и черного входа так, что никто не мог
выйти. Работая, он напевал "Шагая по тюльпанам" и подпрыгивал от малейшего шума.

   В субботу процесс вышел из-под контроля. Двадцать четыре письма для Гарри
попали в дом, скрученные и спрятанные в две дюжины яиц, которые недоумевающий
молочник передал тете Петунии в окно гостиной. Пока дядя Вернон звонил на почту
и в молочный магазин, пытаясь гневно пожаловаться на кого-нибудь, тетя Петуния
искрошила их на кухонном комбайне.
   "Интересно, кому же все-таки ты так нужен?" - спросил Дадли у Гарри с
удивлением.
   В воскресенье утром дядя Вернон уселся завтракать, выглядя усталым и совсем
больным, но счастливым.
   "По воскресеньям почту не носят, - заявил он радостно, размазывая джем по
газете. - Никаких чертовых писем сегодня".
   Пока он это говорил, что-то просвистело в трубе и попало ему в затылок. В
следующий момент, тридцать или сорок писем пулей вылетели их камина. Дарсли
пригнулись, а Гарри подпрыгнул в воздух, пытаясь поймать хоть одно.
   "Вон! ВОН!"
   Дядя Вернон схватил Гарри поперек туловища и выкинул в коридор. Когда тетя
Петуния и Дадли выскочили из кухни, он захлопнул дверь. Они слышали, как письма
все еще падают в комнату, отскакивая от стен и пола.
   "Хватит, - сказал дядя Вернон, пытаясь говорить спокойно и не чувствуя, как
выдирает пучки из усов, - через пять минут чтобы все были готовы. Мы уезжаем.
Просто упакуйте немного одежды. И без споров!"
   Он выглядел так дико без половины усов, что никто не посмел спорить. Через
десять минут, взломав забитые гвоздями двери, они сидели в машине по дороге к
скоростной магистрали. Дадли всхлипывал на заднем сиденье: отец ударил его за
то, что он всех задержал, пытаясь упаковать телевизор, видеомагнитофон и
компьютер в спортивную сумку.
   Они ехали. И ехали. Даже тетя Петуния не посмела спросить, куда они едут.
Время от времени дядя Вернон разворачивал машину и ехал в противоположном
направлении: "Оторваться... оторваться от них..." - бормотал он себе под нос.
   Они не останавливались, чтобы поесть. К вечеру Дадли уже выл. У него был
самый ужасный день в жизни. Он проголодался, он пропустил пять передач по
телевизору, которые хотел посмотреть, и не разнес положенного количества
монстров на компьютере.
   Наконец, дядя Вернон остановился около унылого отеля на окраине большого
города. Дадли и Гарри досталась комната с двумя кроватями и затхлыми сырыми
простынями. Дадли храпел, а Гарри сидел на подоконнике, смотрел вниз на огни
проезжающих машин и думал...
   Они завтракали безвкусными кукурузными хлопьями и холодными помидорами, с
металлическим привкусом, на тостах. Они почти закончили, когда к столу подошла
хозяйка отеля:
   "Извините, среди вас нет мистера Г. Поттера? У меня на конторке сотня писем".

   Она протянула одно, чтобы они смогли разобрать адрес, написанный зелеными
чернилами:
   
   Мистеру Г. Поттеру,
   Комната 17,
   Гостиница "У железной дороги",
   Город Коксовик
   
   Гарри потянулся за письмом, но дядя Вернон ударил его по руке. Женщина
смотрела на него с удивлением.
   "Я возьму их" - сказал он, быстро вставая и следуя за ней к выходу из
ресторана.
   "Не лучше ли просто поехать домой, дорогой?" - предложила тетя Петуния робко
через несколько часов, но, казалось, дядя Вернон не услышал. Никто не понимал,
что он ищет. Он привез их в лесную чащу, вышел из машины, огляделся, покачал
головой, залез обратно, и они поехали дальше. То же самое произошло на
вспаханном поле, на подъемном мосту и на верхнем ярусе многоуровневой
автостоянки.
   "Папа сошел с ума, да, мам?" - спросил Дадли со скукой в голосе позже в тот
день. Дядя Вернон остановился на побережье, запер их в машине и исчез.
   Пошел дождь. Большие капли стучали по крыше. Дадли захныкал.
   "Сегодня понедельник, - сказал он матери. - Великий Гумберто сегодня вечером.
Я хочу быть рядом с телевизором".
   Понедельник. Что-то шевельнулось у Гарри в голове. Если сегодня понедельник -
а Дадли обычно точно знает, какой день недели из-за телевизора - тогда завтра,
во вторник, у него одиннадцатый день рождения. Конечно, нельзя сказать, что у
него были веселые дни рождения - в прошлом году Дарсли подарили ему крючок для
одежды и пару старых носок дяди Вернона. Но ведь не каждый же день тебе
исполняется одиннадцать лет.
   Дядя Вернон вернулся, улыбаясь. Он принес длинный тонкий пакет и не ответил,
когда тетя Петуния спросила, что он купил.
   "Я нашел идеальное место! - сказал он. - Пошли! Выходите из машины!"
   Снаружи было очень холодно. Дядя Вернон кивнул в сторону острова, похожего на
кусок скалы в море. Ютившаяся наверху этой скалы хижина казалась самой убогой из
всех, что можно было себе представить.
   "Сегодня вечером обещают шторм! - сказал дядя Вернон ликующе, хлопая в
ладоши. - А этот джентльмен был так добр, что одолжил нам свою лодку!"
   Беззубый старичок вразвалочку подошел к ним, указывая с довольно неприятной
усмешкой на старую гребную лодку, подпрыгивающую внизу на серых волнах.
   "Я достал немного еды, - сказал дядя Вернон. - Свистать всех наверх!"
   В лодке было холодно. Ледяная морская вода, дождь, стекающий за шиворот и
промозглый ветер, бьющий в лицо. После, казалось, нескольких часов они достигли
утеса, где дядя Вернон, оступаясь и поскальзываясь, повел их наверх к несчастной
хижине.
   Внутри было просто ужасно. Пахло водорослями, ветер свистел в щели в
деревянных стенах, а в очаге было сыро и пусто. К тому же в хижине было всего
две комнаты.
   Немного еды в понимании дяди Вернона оказались пакетом чипсов для каждого и
четырьмя бананами. Он попытался зажечь огонь, но пакеты только дымили и
сжимались.
   "Парочка писем сейчас бы пригодилась, а?" - сказал он радостно.
   Он был в очень хорошем настроении. Вероятно, он думал, что никто не сможет
добраться к ним в шторм и доставить почту. Гарри был согласен, и эта мысль его
не радовала.
   Когда наступила ночь, разразился обещанный шторм. Брызги высоких волн
разбивались о стены хижины, и яростный ветер стучал в грязные окна. Тетя Петуния
нашла несколько заплесневелых одеял в соседней комнате и сделала постель для
Дадли на изъеденном молью диване. Она и дядя Вернон улеглись на слежавшиеся
комками матрасы во второй комнате, а Гарри предоставили возможность найти самый
мягкий кусочек пола и съежиться под самым тонким и рваным одеялом.
   Шторм становился сильнее и сильнее. Гарри не мог уснуть. Он дрожал и
ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, его желудок сжимался от голода. Храп
Дадли тонул в низких раскатах грома, который начал греметь ближе к полуночи.
Светящийся циферблат часов Дадли, которые свисали с края дивана вместе с его
толстой рукой, сказал Гарри, что через десять минут ему исполнится одиннадцать
лет. Он лежал и смотрел, как приближается его день рождения, любопытствуя, а
вспомнят ли Дарсли о нем вообще, думая, где сейчас тот, кто писал письма.
   Осталось пять минут. Он услышал, как снаружи что-то скрипнуло. Он надеялся,
что крыша не обрушится, хотя, может быть, если она обрушится, станет теплее.
Четыре минуты. Может быть, дома будет так много писем, когда они вернутся, что
удастся как-нибудь утащить одно.
   Три минуты. Почему море так громко бьется об остров? И (две минуты) что это
был за странный хруст за дверью? Может, скала рушится в море?
   Одна минута и ему будет одиннадцать. Тридцать секунд... двадцать... десять...
девять... - может, разбудить Дадли, чтобы позлить - три... две... одна...
   БУМ.
   Хижина вздрогнула, и Гарри резко сел, уставившись на дверь. Кто-то был
снаружи и стучался, чтобы его впустили.

Глава пятая
Косой переулок

На следующее утро Гарри проснулся рано. Он мог бы сказать, что уже светло, но
боролся с искушением открыть глаза.
   "Это был сон, - сказал он себе твердо. - Мне приснилось, что великан по имени
Хагрид пришел ко мне и сказал, что я буду учиться в школе для волшебников. Когда
я открою глаза, я окажусь дома в своем чулане".
   Внезапно он услышал громкий стук.
   "Это тетя Петуния стучит в дверь", - подумал Гарри с упавшим сердцем. Но он
не открыл глаза. Это был такой приятный сон.
   Тук. Тук. Тук.
   "Хорошо, - пробормотал Гарри, - я встаю".
   Он сел и тяжелый плащ Хагрида свалился с него. Хижина была полна солнечного
света, шторм закончился, а Хагрид спал на просевшем диване; за окном сидела
сова, стуча в стекло когтем и сжимая в клюве газету.
   Гарри подпрыгнул от радости. Он чувствовал себя таким счастливым, как будто у
него внутри раздувался воздушный шарик. Он подбежал к окну и распахнул его. Сова
влетела внутрь и уронила газету на Хагрида, который продолжал спать. Потом сова
села на пол и атаковала его плащ.
   "Перестань!"
   Гарри попытался прогнать сову, но она угрожающе нацелила клюв в его сторону и
продолжила трепать плащ.
   "Хагрид! - громко сказал Гарри. - Здесь сова".
   "Заплати ей", - проворчал Хагрид с дивана.
   "Что?"
   "Она хочет получить деньги за доставку газеты. Посмотри в карманах".
   Казалось, плащ Хагрида сделан из одних карманов - связки ключей, жетончики
для автоматов, мотки бечевки, мятная жвачка, чайные пакетики... наконец Гарри
вытащил горсть странных монет.
   "Дай ей пять кнутов", - сказал Хагрид сонно.
   "Кнутов?"
   "Это маленькие бронзовые монетки".
   Гарри отсчитал пять маленьких бронзовых монет, и сова вытянула лапу, чтобы он
мог положить их в привязанный к ней маленький кожаный мешочек. Потом она
выпорхнула в открытое окно.
   Хагрид громко зевнул, сел и потянулся.
   "Думаю, нам пора, Гарри, сегодня куча дел, надо смотаться в Лондон и
прикупить тебе все для школы".
   Гарри вертел в руках волшебные монетки и разглядывал их. Он только что
вспомнил кое о чем, и воздушный шарик внутри как будто прокололи.
   "Гм - Хагрид?"
   "Ммм?" - сказал Хагрид, натягивая свои огромные ботинки.
   "У меня ведь совсем нет денег - ты слышал, что сказал дядя Вернон вчера
вечером? Он не будет платить за мое обучение в школе".
   "Об этом не волнуйся, - сказал Хагрид, вставая и почесывая голову. - Ты
думаешь, твои предки ничего тебе не оставили?"
   "Но ведь если дом был разрушен..."
   "Они не хранили золото в доме, парень! Не, сперва мы наведаемся в Гринготтс.
Волшебный банк. Возьми сосиску, они ничего, даже холодные - а я бы не отказался
от кусочка твоего тортика".
   "У волшебников есть банки?"
   "Только один. Гринготтс. Им владеют гоблины".
   Гарри уронил кусок сосиски.
   "Гоблины?"
   "Да - только совсем ненормальный ломанётся их грабить, я думаю. Никогда не
порти отношения с гоблинами, Гарри. Гринготтс - самое безопасное место в мире,
если хочешь что-нибудь спрятать - может, кроме Хогвартса. Мне по любому надо в
Гринготтс. Для Дамблдора. И Хогвартса, - Хагрид гордо выпятил грудь. - Он обычно
просит меня достать что-нибудь важное для него. Если поручил притащить что-то из
Гринготтс, значит доверяет, понятно?"
   "Все взял? Ну, тогда пошли".
   Гарри последовал за Хагридом на свежий воздух. Небо очистилось, и море
искрилось в солнечных лучах. Лодка, нанятая дядей Верноном, все еще стояла у
причала, полная воды.
   "Как ты сюда добрался?" - спросил Гарри, оглядываясь в поисках другой лодки.
"Летел", - ответил Хагрид.
   "Летел?"
   "Да - но мы поплывем в этой. Считается, что я не могу использовать магию
теперь, когда нашел тебя".
   Они уселись в лодку, Гарри все еще с удивлением смотрел на Хагрида, пытаясь
представить его летящим.
   "Хотя грести - это просто стыдно, - сказал Хагрид, бросая на Гарри один из
своих косых взглядов. - Если мне удастся - гм - маленько ускорить процесс, не
мог бы ты не вспомнить этого в Хогвартсе?"
   "Конечно", - сказал Гарри, с нетерпением ожидая увидеть еще чуть-чуть магии.
Хагрид опять вытащил свой розовый зонт, два раза ударил им по борту, и они
устремились к земле.
   "Почему только ненормальный станет грабить Гринготтс?" - спросил Гарри.
   "Заклинания - зачаровывают, - сказал Хагрид, разворачивая газету. - Они
говорят, жутко ценные вклады охраняют драконы. И, кроме того, тебе надо найти
обратную дорогу - Гринготтс на сотню миль глубже Лондона, понимаешь? Глубже, чем
метро. Ты помрешь с голоду, пытаясь выбраться, даже если наложишь лапу на
что-нибудь".
   Гарри сидел и обдумывал сказанное, пока Хагрид читал газету Ежедневный
Оракул. Гарри знал по опыту, что людей лучше оставить в покое, когда они читают
газету, но он с трудом сдерживался, ведь у него никогда в жизни не было столько
вопросов.
   "Министерство Магии опять все путает", - сказал Хагрид, переворачивая
страницу.
   "А есть Министерство Магии?" - спросил Гарри, не успев остановиться.
   "Конечно, - сказал Хагрид. - Они хотели назначить Дамблдора министром, еще
бы. Но он никогда не покидает Хогвартс, поэтому назначили старика Корнелия
Фаджа. Ужасный растяпа. Он заваливает Дамблдора совами каждое утро, советуясь".
   "А что делает Министерство Магии?"
   "Ну, их основная задача - держать магглов в неведении относительно
существования волшебников и колдуний".
   "Почему?"
   "Почему? Представь, Гарри, всем захотелось бы решить проблемы с помощью
магии. Нас бы замучили просьбами".
   В этот момент лодка мягко ткнулась носом в стену пирса. Хагрид свернул
газету, и они поднялись по каменным ступеням на улицу.
   Прохожие таращились на Хагрида, пока они шли через маленький городок на
станцию. Гарри не мог их винить. Не только потому, что Хагрид был вдвое выше
обычного человека, но еще потому, что он показывал пальцем на самые обычные
вещи, например, автоматы для парковки, и говорил громко: "Видишь, Гарри? Каких
только вещей эти магглы не напридумывали, а?"
   "Хагрид, - сказал Гарри, тяжело дыша, потому что ему пришлось бежать, чтобы
не отстать. - Ты сказал, в Гринготтс есть драконы?"
   "Они так говорят, - сказал Хагрид. - Я бы хотел себе дракона".
   "Ты хочешь дракона?"
   "Да, с детства - вот мы и пришли".
   Они добрались до станции. Через пять минут отправлялся поезд на Лондон.
Хагрид, который не разбирался в "деньгах магглов" как он их называл, отдал
купюры Гарри, чтобы тот купил билеты.
   Люди в поезде продолжали глазеть на них. Хагрид уселся, заняв два места, и
начал вязать что-то очень похожее на круглую канареечно-желтую палатку.
   "Твое письмо с тобой?", - спросил он, считая петли. Гарри вытащил конверт из
кармана.
   "Отлично, - сказал Хагрид. - Там список того, что тебе понадобится".
   Гарри развернул второй листок пергамента, который он заметил вчера вечером и
прочитал:
   
   ШКОЛА ВОЛШЕБСТВА и КОЛДОВСТВА ХОГВАРТС
   ФОРМА
   Ученикам первого года требуется:
   Три комплекта мантий (черного цвета)
   Один колпак (черного цвета)
   Одна пара защитных перчаток (драконья кожа или что-то подобное)
   Один зимний плащ (черный с серебряными пуговицами)
   Пожалуйста, учтите, что вся одежда учеников должна иметь вышитые инициалы.
   УЧЕБНИКИ
   У каждого ученика должен быть экземпляр следующих книг:
   "Стандартная книга заклинаний" (первая ступень) Миранды Тетеревятник
   "История магии" Батильды Хлоп
   "Теория магии" Адалберта Ваффлинга
   "Руководство по преобразованию для начинающих" Рвотны Переклю
   "Тысяча магических трав и грибов" Ботрудии Споры
   "Магические вытяжки и настойки" Мышьякия Плута
   "Фантастические животные и где их найти" Тритона Обмандера
   "Темные силы: руководство по самозащите" Квентина Тримбла
   ДРУГОЕ ОБОРУДОВАНИЕ
   Волшебная палочка и котел (оловянный, стандартный размер номер два)
   Набор стеклянных или хрустальных пробирок
   Телескоп
   Медные весы
   Ученикам разрешается взять с собой сову ИЛИ кошку ИЛИ жабу.
   ВНИМАНИЕ РОДИТЕЛИ, НАПОМИНАЕМ, ЧТО УЧЕНИКАМ ПЕРВОГО ГОДА НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ БРАТЬ
С СОБОЙ МЕТЛЫ.
   
   "Мы сможем купить все это в Лондоне?" - спросил Гарри громко.
   "Просто надо знать места", - ответил Хагрид.
   
   Гарри никогда не был в Лондоне. Хотя Хагрид, видимо, точно знал, куда они
идут, он не привык добираться туда обычным путем. В метро он застрял в турникете
и громко жаловался, что места в вагонах слишком маленькие и двигаются они
медленно.
   "Я не знаю, как магглы справляются без магии", - сказал он, когда они
поднимались по сломавшемуся эскалатору, который вывел их на шумную улицу с
длинными рядами магазинов.
   Хагрид был таким большим, что легко пробирался сквозь толпу, Гарри оставалось
только держаться следом. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов,
ресторанов и кинотеатров, но было похоже, что нигде не продают магических
принадлежностей. Это была просто обычная улица с толпой обычных людей. Неужели и
в самом деле внизу хранятся кучи волшебного золота? Неужели и вправду есть
магазины, продающие книги с заклинаниями и метлы? Может это просто огромная
шутка Дарсли? Если бы Гарри не знал, что у Дарсли нет чувства юмора, он бы так и
подумал; хотя каким-то образом, даже если Хагрид говорил совсем удивительные
вещи, Гарри не мог не верить ему.
   "Вот оно, - сказал Хагрид, останавливаясь, - "Дырявый котел". Знаменитое
место".
   Снаружи знаменитое место выглядело как маленький, обшарпанный паб. Если бы
Хагрид не показал на него, Гарри вообще бы не заметил. Люди спешили мимо, не
обращая внимания. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на одной
стороне улицы на музыкальный на другой, как будто они вообще не видели бара. У
Гарри было забавное чувство, что только он и Хагрид на самом деле его видят.
Прежде чем он сказал это вслух, Хагрид впихнул его внутрь.
   Для знаменитого места, внутри было слишком темно и мрачно. В углу сидели
старушки и пили шерри из маленьких бокалов. Одна из них курила длинную трубку.
Маленький человек в колпаке разговаривал с барменом, совершенно лысым и похожим
на беззубый грецкий орех. Низкий гул голосов смолк, когда они вошли. Казалось,
все знали Хагрида; они приветственно махали ему руками и улыбались, бармен
потянулся за стаканом, говоря: "Как обычно, Хагрид?"
   "Не могу, Том. Я по делу Хогвартса", - сказал Хагрид, хлопая Гарри по плечу,
так что у того подогнулись коленки.
   "Боже мой, - сказал бармен, всматриваясь в Гарри, - это - не может быть..."
   Внезапно в "Дырявом котле" стало совсем тихо.
   "Нет, вы взгляните, - прошептал бармен, - Гарри Поттер... Какая честь".
   Он выбежал из-за стойки, бросился к Гарри и пожал ему руку со слезами на
глазах.
   "Добро пожаловать, мистер Поттер, добро пожаловать".
   Гарри не знал, что ответить. Все смотрели на него. Старушка с трубкой
пыталась затянуться, не чувствуя, что трубка погасла. Хагрид сиял.
   В следующий момент заскрипели стулья, и Гарри обнаружил, что пожимает руки
всем, кто был в "Дырявом котле".
   "Дорис Крокфорд, мистер Поттер, не могу поверить, что, наконец, познакомилась
с вами".
   "Я так счастлив, мистер Поттер, так счастлив".
   "Всегда хотел пожать вашу руку - я трепещу".
   "Я в восхищении, мистер Поттер, просто не могу выразить, фамилия Диггл,
Дедалус Диггл".
   "Я вас видел раньше! - сказал Гарри, и шляпа Диггла свалилась на пол от
радости. - Вы однажды поклонились мне в магазине".
   "Он помнит! - вскричал Дедалус Диггл, оборачиваясь. - Вы слышали? Он меня
помнит!" Гарри продолжал пожимать руки - Дорис Крокфорд подходила уже не первый
раз.
   Бледный молодой человек очень нервно протолкался вперед. Один его глаз
подергивался.
   "Профессор Квиррелл! - сказал Хагрид. - Гарри, профессор Квиррелл преподает в
Хогвартсе".
   "По-по-поттер, - заикаясь, произнес профессор Квиррелл, хватая Гарри за руку,
- н-не могу в-выразить, к-к-как я рад, в-вас вст-третить".
   "Какую магию вы преподаете, профессор Квиррелл?"
   "За-защиту от тё-тёмных сил, - пробормотал профессор Квиррелл, как будто с
неохотой вспоминая. - Н-не то, что б-бы она в-вам треб-буется, а, Поттер? - он
нервно засмеялся. - В-вы за формой и к-книгами, не так ли? Мне тоже н-надо
купить к-книгу про вамп-пиров", - было похоже, что эта мысль его ужасает.
   Но остальные не дали профессору Квирреллу поговорить с Гарри. Десять минут
ушло на то, чтобы распрощаться со всеми. Наконец, Хагрид пробился через общий
шум.
   "Надо топать - у нас много покупок. Пошли, Гарри".
   Дорис Крокфорд пожала Гарри руку в последний раз, и Хагрид вывел его через
бар в маленький, огороженный дворик, где не было ничего, кроме мусорного бака и
сорняков.
   Хагрид подмигнул Гарри.
   "Говорил тебе, а? Говорил, что ты знаменитый. Даже профессор Квиррелл
трепетал при встрече с тобой. Хотя он конечно всегда трепещет".
   "Он все время так нервничает?"
   "О да. Бедный парень. Гениальные мозги. С ним все было о’кей, когда он читал
книжки, а потом выбрался на годик, чтобы набраться опыту. Говорят, он встретил
вампиров в Черном лесу, а потом были проблемы с ведьмой - он очень изменился.
Боится собственных учеников, боится своего предмета, где мой зонт?"
   Вампиры? Ведьмы? У Гарри голова шла кругом. Хагрид тем временем считал
кирпичи на стене над мусорным баком.
   "Три вверх... Два в сторону, - прошептал он. - Хорошо, отойди, Гарри".
   Он три раза ударил в стену кончиком зонта.
   Кирпич, до которого он дотронулся, дрогнул - изогнулся - в середине появилось
маленькое отверстие - оно росло и росло - и в следующую секунду они оказались
перед аркой, достаточно широкой даже для Хагрида, перед аркой на вымощенную
булыжником улицу, которая поворачивала и пропадала из виду.
   "Добро пожаловать, - сказал Хагрид. - На Диагон аллею".
   Он усмехнулся в ответ на удивление Гарри. Они прошли под аркой. Гарри быстро
посмотрел через плечо и увидел, что арка опять превратилась в твердую стену.
   Солнце играло на груде котлов рядом с ближайшим магазином. "Котлы - Все
Размеры - Медь, Латунь, Олово, Серебро - Самопомешиваюшиеся - Складные" - было
написано на табличке.
   "Тебе понадобится котелок, - сказал Хагрид. - Но сначала нужно забрать
денежки".
   Гарри мечтал, чтобы у него было еще восемь глаз. Он крутил головой во все
стороны, пока они шли по улице, пытаясь разглядеть все сразу: магазины, предметы
на улице, людей, делающих покупки. Полная женщина рядом с аптекой качала
головой, когда они проходили мимо, и говорила: "Печень дракона, семнадцать
сиклей за унцию, они с ума сошли..."
   Низкие слабые крики доносились из темного магазина, вывеска на котором
гласила: "Большой совиный магазин Ейлопса - Золотистые, Ушастые, Амбарные,
Коричневые и Полярные совы". Несколько мальчиков возраста Гарри торчали, как
пришитые, возле витрины с метлами. "Смотри, - услышал Гарри, - Нимбус-2000 -
самая быстрая..." Были магазины, продающие мантии, магазины, продающие телескопы
и странные серебряные инструменты, которые Гарри никогда не видел, витрины,
забитые бочонками с селезенками летучей мыши и глазами угря, неустойчивыми
кипами книг с заклинаниями, писчими перьями и свитками пергамента, бутылочками с
зельями, лунными глобусами...
   "Гринготтс", - сказал Хагрид.
   Они дошли до снежно-белого здания, возвышавшегося над магазинами. Рядом с
полированными бронзовыми дверями, одетый в алую униформу с золотом, стоял...
   "Да, это гоблин", - тихо пояснил Хагрид, пока они поднимались по белым
ступеням. Гоблин был примерно на голову ниже Гарри. У него было смуглое, умное
лицо, бородка клинышком и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Он
поклонился, когда они зашли внутрь. Они увидели еще одни двери, на этот раз
серебряные, с выгравированными словами:
   
   Входи, незнакомец, но думай о том,
   Что жадного вора не выпустят вон,
   Что те, кто чужое берут задарма,
   Те после отплатят всю цену сполна.
   И если ты ищешь в том, что мы храним,
   Предмет, никогда не бывавший твоим,
   То, вор, проникающий тайно, учти:
   Не только сокровище можешь найти.
   
   "Вот я и говорю, надо быть сумасшедшим, чтобы додуматься их ограбить", -
сказал Хагрид.
   Двое гоблинов поклонились им, когда они проходили через серебряные двери в
огромный мраморный зал. Еще около сотни гоблинов сидели на высоких табуретах за
длинной стойкой, записывали что-то в счетоводных книгах, взвешивали монеты на
латунных весах, изучали драгоценные камни под лупой. Двери, ведущие из зала,
невозможно было сосчитать, еще больше гоблинов с людьми заходили и выходили из
них. Хагрид и Гарри пробрались к стойке.
   "Доброе утро, - сказал Хагрид свободному гоблину. - Мы пришли снять немножко
деньжат со счета мистера Поттера".
   "У вас есть его ключ, сэр?"
   "Где-то был", - сказал Хагрид и начал выкладывать содержимое карманов на
стойку, рассыпав горсть заплесневелых собачьих галет на счетоводную книгу
гоблина. Гоблин поморщился. Гарри наблюдал, как гоблин справа взвешивает кучку
рубинов, размером с крупные угольки.
   "Вот он", - сказал Хагрид наконец, вынимая маленький золотой ключ.
   Гоблин придирчиво осмотрел его.
   "Кажется, он в порядке".
   "И у меня есть письмо от профессора Дамблдора, - сказал Хагрид, важно
выпячивая грудь. - Оно по поводу Сами-Знаете-Чего в подвале семьсот тринадцать".

   Гоблин тщательно прочитал письмо.
   "Очень хорошо, - сказал он, возвращая его Хагриду. - Я сейчас найду
кого-нибудь, кто проводит вас в оба подвала. Грифук!"
   Грифук тоже был гоблином. Когда Хагрид запихнул собачьи галеты обратно в
карман, они с Гарри последовали за Грифуком в еще одну дверь из зала.
   "А что это Сам-Знаешь-Что в подвале семьсот тринадцать?" - спросил Гарри с
любопытством.
   "Не могу тебя просветить, - сказал Хагрид таинственно. - Это большой секрет.
Дело Хогвартса. Дамблдор доверился мне. Сказать тебе будет стоить мне больше,
чем просто потеря работы".
   Грифук придержал для них дверь. Гарри, ожидавший снова увидеть мрамор, был
удивлен. Они стояли в узком каменном коридоре, освещенном факелами. Чуть дальше
он понижался, и в полу появлялись рельсы. Грифук свистнул, и маленькая тележка
стремительно кинулась к ним. Они забрались в нее - Хагрид с трудом - и
отправились.
   Сначала они пробирались через лабиринт кривых коридорчиков. Гарри пытался
запомнить: налево, направо, направо, налево, прямо, налево - но это было
невозможно. Дребезжащая тележка, казалось, знала свой путь, потому что Грифук не
управлял ей. Глаза Гарри слезились от холодного воздуха, но он не закрывал их.
Однажды ему показалось, что он увидел язык огня в одном из коридоров, но когда
обернулся посмотреть, не дракон ли это, было уже поздно... они спускались все
глубже и глубже, мимо мелькнуло подземное озеро с огромными сталактитами и
сталагмитами, растущими из пола и потолка.
   "Я никогда не знал, - крикнул Гарри Хагриду сквозь шум тележки, - в чем
разница между сталактитом и сталагмитом?"
   "В сталагмите есть буква "М" - сказал Хагрид. - И не спрашивай меня сейчас, а
то мне будет плохо".
   Он и в самом деле приобрел зеленый цвет и, когда тележка, наконец,
остановилась рядом с маленькой дверью в стене коридора, Хагриду пришлось
опереться на стену, чтобы колени перестали дрожать.
   Грифук отпер дверь. Из-за нее выползло большое облако зеленого дыма и когда
оно рассеялось, Гарри шумно втянул воздух. Внутри лежали россыпи золотых монет.
Колонки серебра. Кучи маленьких бронзовых Кнутов.
   "Все твое", - улыбнулся Хагрид.
   Все Гарри - это невероятно. Дарсли не знали об этом, иначе отобрали бы все у
него все не успел бы он и глазом моргнуть. Как часто они жаловались, что Гарри
стоит им кучу денег? И все это время у него было маленькое состояние глубоко под
Лондоном.
   Хагрид помог Гарри переложить немного в сумку.
   "Золотые - это галлеоны, - объяснил он. - Семнадцать серебряных сиклей - это
галлеон, двадцать девять кнутов - это сикль, все очень просто. Ну думаю, этого
тебе хватит на пару семестров, остальное пусть хранится здесь, - он повернулся к
Грифуку. - Подвал семьсот тринадцать теперь, и не могли бы вы ехать
помедленней?"
   "Только одна скорость", - отрезал Грифук.
   Теперь они ехали вниз и набирали скорость. Воздух становился все холодней и
холодней, с каждым стремительным поворотом. Они громыхая промчались над ущельем,
и Гарри свесился из тележки, пытаясь разглядеть дно, но Хагрид застонал и втащил
его обратно за шиворот.
   У подвала номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.
   "Отойдите", - сказал Грифук строго. Он дотронулся до двери своим длинным
пальцем, и она просто исчезла.
   "Если бы кто-нибудь кроме гринготтских гоблинов попытался это сделать, его бы
просто протащило сквозь дверь в ловушку", - сказал Грифук.
   "Как часто вы проверяете, есть ли кто-то внутри?" - спросил Гарри.
   "Примерно каждые десять лет", - сказал Грифук с издевательской ухмылкой.
   Гарри был уверен, что внутри находится что-то сверхъестественное, раз
принимаются такие меры безопасности, ожидая увидеть, по меньшей мере, горы
украшений, - но сперва он подумал, что там вообще пусто. Но потом он увидел
невзрачный маленький пакет, завернутый в коричневую бумагу, на полу. Хагрид
подобрал его и запихнул внутрь своего огромного плаща. Гарри жутко хотелось
узнать, что это такое, но он знал, что лучше не спрашивать.
   "Пойдем обратно в эту чертову тележку, и не болтай со мной на обратной
дороге, лучше, если я подержу рот на замке", - сказал Хагрид.
   Еще один дикий рейс, и они стояли, жмурясь от яркого света на пороге
Гринготтс. Гарри не знал, куда кидаться теперь, когда у него была полная сумка
денег. Ему не надо было знать, в каком соотношении галлеоны меняются на фунты,
чтобы понимать, что он держит в руках больше денег, чем у него было за всю
жизнь. Даже больше, чем было у Дадли.
   "Можем смотаться тебе за формой, - сказал Хагрид, кивая в сторону вывески
"Мадам Малкин - одежда на все случаи жизни". - Ты не возражаешь, если я сбегаю в
"Дырявый котел"? Ненавижу эти тележки в Гринготтс". Он все еще выглядел больным,
поэтому Гарри вошел к мадам Малкин один, очень волнуясь.
   Мадам Малкин была коренастой улыбающейся колдуньей, одетой во все
розово-лиловое.
   "Хогвартс, да? - сказала она, когда Гарри открыл рот. - Просто
столпотворение. С одного молодого человека снимают мерку прямо сейчас".
   Сзади на табурете стоял мальчик с худым и острым лицом, а вторая колдунья
закалывала булавками подол его длинной черной мантии. Мадам Малкин поставила
Гарри на соседний табурет, натянула ему на голову черную мантию и начала
подворачивать его на нужную длину.
   "Привет, - сказал мальчик. - Тоже в Хогвартс?"
   "Да", - сказал Гарри.
   "Мой папа покупает мне учебники тут рядом, а мама смотрит волшебные палочки
дальше по улице, - продолжал мальчик. Он говорил однотонно и холодно, лениво
растягивая слова. - А потом я потащу их смотреть на метлы. Я не понимаю, почему
первачкам не разрешают привозить свои. Я думаю, мне удастся убедить отца достать
мне одну и я протащу ее как-нибудь".
   Гарри сразу же вспомнил о Дадли.
   "У тебя есть метла?" - продолжал мальчишка.
   "Нет", - сказал Гарри.
   "Совсем не играешь в квиддитч?"
   "Нет", - опять сказал Гарри, думая, что такое квиддитч?
   "А я да - отец говорит, будет просто преступлением, если меня не возьмут в
команду моего колледжа, и я могу сказать, что согласен. Ты знаешь, в каком ты
будешь колледже?"
   "Нет", - сказал Гарри, чувствуя себя идиотом.
   "Ну, никто не знает, пока не попадет туда, ведь правда, но я знаю, что буду в
Слайзерине, там училась вся наша семья - представь, попадешь в Хаффлпафф, я
думаю, я свалю тогда, а ты?" "Ммм", - только и ответил Гарри, желая сказать
что-нибудь более интересное.
   "Эй, взгляни на того мужика!" - внезапно сказал мальчишка, кивая на витрину.
Там стоял Хагрид, подмигивая Гарри и показывая на два большущих мороженых, с
которыми в магазин было нельзя.
   "Это Хагрид, - сказал Гарри, радостно сознавая, что знает то, чего этот
парень не знает. - Он работает в Хогвартсе".
   "А, - сказал мальчишка, - я слышал о нем. Кем-то вроде слуги, да?"
   "Хранителем ключей", - поправил его Гарри. Мальчишка нравился ему все меньше
и меньше с каждой минутой.
   "Точно. Я слышал он как дикарь - живет в хижине возле школы, время от времени
напивается, пытается колдовать и зажигает костер в своей постели".
   "А я думаю, он великолепен", - отрезал Гарри.
   "Правда, - протянул мальчик с легкой усмешкой. - Почему он с тобой? Где твои
родители?"
   "Они умерли", - сказал Гарри коротко, ему не хотелось посвящать этого парня в
детали.
   "Ой, мне жаль, - вздохнул последний, хотя в голосе не было ни капли
сожаления. - Но они были нашего сорта, да?"
   "Они были волшебником и волшебницей, если ты это хочешь сказать".
   "Мне кажется, им вообще не следует принимать людей другого сорта, как ты
думаешь? Они другие, их никогда не воспитывали по-нашему. Некоторые даже не
слышали о Хогвартсе, пока не получили письма. Я думаю, нужно обучать только
потомков древних волшебных семей. Как твоя фамилия, кстати?"
   Но прежде чем Гарри смог ответить, мадам Малкин сказала: "С тобой все,
дорогой", и Гарри совсем не огорченный, схватился за этот предлог прекратить
разговор и слез с табурета.
   "Ну, тогда увидимся в Хогвартсе", - сказал мальчишка.
   Гарри молча уплетал мороженое, которое ему купил Хагрид (шоколад с малиной и
ореховой стружкой).
   "Что случилось?" - спросил Хагрид.
   "Ничего", - солгал Гарри. Они остановились, чтобы купить пергамент и перья.
Гарри немножко развеселился, когда обнаружил чернила, меняющие цвет при письме.
Когда они выходили из магазина, он спросил: "Хагрид, что такое квиддитч?"
   "Черт, Гарри, я забываю, как мало ты знаешь - не знать, что такое квиддитч!"
   "Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже", - сказал Гарри. Он рассказал
Хагриду о мальчике у мадам Малкин.
   "... и он сказал, что дети из семей магглов не должны обучаться".
   "Ты не из семьи магглов. Если бы он знал, кто ты - он вырос с твоим именем,
если его предки маги. Ты же видел, как тебя приняли в "Дырявом котле", когда ты
там объявился. Да и вообще, что он об этом знает, лучшие волшебники, которых я
видел, происходили из самых обычных магглских семей, возьми, к примеру, свою
мать! И посмотри, какая у нее сестра!"
   "Так что такое квиддитч?"
   "Это наш спорт. Волшебный спорт. Это - это как футбол в магглском мире - все
следят за играми - игроки летают на метлах и орудуют четырьмя мячами -
сложновато вот так объяснить правила".
   "А что такое Слайзерин и Хаффлпафф?"
   "Это колледжи. Их четыре. Все говорят, Хаффлпафф самый бесполезный, но..."
   "Держу пари, я попаду в Хаффлпафф", - сказал Гарри мрачно.
   "Лучше Хаффлпафф, чем Слайзерин, - произнес Хагрид печально. - Еще ни один
волшебник или волшебница не стали темными, не побывав в Слайзерине.
Сам-Знаешь-Кто, например".
   "Вол-, то есть Сам-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?"
   "Давным-давно", - сказал Хагрид.
   Они купили Гарри учебники в магазине под названием "Завитки и Кляксы", где
полки были до потолка забиты книгами, большими, как гранитные плиты в кожаном
переплете; книгами, размером с почтовую марку в шелковой обложке, книгами, с
забавными значками и даже книгами, в которых ничего не было. Даже никогда не
читавший Дадли сошел бы с ума от желания получить такую книжку. Хагриду с трудом
удалось оттащить Гарри от "Проклятий и контрпроклятий (заколдуйте своих друзей и
одурманьте своих врагов новейшими методами мщения: выпадением волос, ватностью
ног, прилипанием языка и многим, многим другим...)" профессора Вендета
Виридиана.
   "Я хочу найти, как проклясть Дадли", - упирался Гарри.
   "Я не сказал бы, что это плохая идея, но ты не должен использовать магию в
мире магглов, за исключением редких случаев, - урезонивал его Хагрид. - И к тому
же, ты пока не сможешь в них разобраться, тебе нужно еще долго учиться, пока ты
достигнешь этого уровня".
   Еще Хагрид не разрешил Гарри купить большой золотой котел ("в твоем списке
сказано - оловянный"), но они купили хорошие весы, чтобы взвешивать ингредиенты
для настоек и складной латунный телескоп. Потом они зашли в аптеку, где было бы
очень уютно, если бы не ужасающий запах: смесь тухлых яиц и гнилой капусты. На
полу стояли бочонки с разными скользкими штуковинами; банки с травами, кореньями
и яркими порошками выстроились по стенам; связки перьев, нитки с нанизанными
клыками и когтями свисали с потолка. Пока Хагрид покупал у мужчины за прилавком
компоненты обычных настоек, Гарри изучал серебряные рога единорогов за двадцать
один галлеон каждый и маленькие черные глазки жуков (пять кнутов - ковшик).
   Выйдя из аптеки, Хагрид снова проверил список.
   "Только волшебная палочка - а, я еще не купил тебе подарок на день рождения".

   Гарри почувствовал, что краснеет.
   "Ты не обязан..."
   "Я знаю, что не обязан. Вот что я скажу, я куплю тебе зверушку. Не жабу, жабы
вышли из моды давным-давно - и я не люблю кошек, у меня на них аллергия. Я
подарю тебе сову. Все дети мечтают иметь сову, они страшно полезны, таскают
почту и все такое".
   Через десять минут они вышли из "Большого совиного магазина Ейлопса", в
котором было темно и много шелеста и щелканья и огромных светящихся глаз. Гарри
тащил клетку с большой полярной совой, спящей, засунув голову под крыло. Он
благодарил, заикаясь, чувствуя себя профессором Квирреллом.
   "Не стоит, - говорил Хагрид сипло. - Не думаю, что у тебя было много
подарков, когда ты жил у Дарсли. Теперь к Олливандеру - единственное место, где
продают волшебные палочки, и у тебя будет самая лучшая палочка".
   Волшебная палочка... Гарри ждал с нетерпением.
   Последний магазин был узким и темным.
   Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: "Олливандер: изготовители
лучших волшебных палочек с 382 года до н.э.". Одна волшебная палочка лежала на
выцветшей фиолетовой подушечке в пыльной витрине.
   Колокольчик зазвонил где-то в глубине магазина, когда они вошли внутрь. Это
была маленькая комната, пустая, за исключением одного высокого стула, на который
уселся Хагрид и стал ждать. У Гарри было странное чувство, как будто он вошел в
библиотеку с очень строгими правилами; он проглотил множество новых вопросов,
пришедших на ум, и принялся разглядывать узкие коробочки аккуратными столбиками
подпиравшие потолок. Почему-то, по спине побежали мурашки. Сама пыль и тишина
этого места, казалось, хранили какую-то таинственную магию.
   "Добрый день", - произнес мягкий голос. Гарри подпрыгнул. Хагрид, должно быть
тоже подпрыгнул, потому что стул издал громкий скрип, и Хагрид моментально
оказался на ногах.
   Перед ними стоял старичок, его огромные бледные глаза светились как луны в
полумраке магазина.
   "Э, здравствуйте", - сказал Гарри неловко.
   "Ах, да, - сказал старичок. - Да, да. Я так и думал, что скоро тебя увижу.
Гарри Поттер, - он не спрашивал, он утверждал. - У тебя глаза твоей матери.
Казалось, только вчера она заходила сюда, купить свою первую волшебную палочку.
Десять с четвертью дюймов, свистящую при взмахе, ивовую. Хорошая палочка для
волшебства".
   Мистер Олливандер придвинулся ближе. Гарри надеялся, что он моргнет.
Серебристые глаза были похожи на змеиные.
   "Твой отец, с другой стороны, предпочитал красное дерево. Одиннадцать дюймов.
Гибкая. Чуть сильнее и хороша для преображения. Я говорю, твой отец предпочитал
- на самом деле это палочка выбирает волшебника, конечно".
   Мистер Олливандер и Гарри стояли теперь почти нос в носу. Гарри видел свое
отражение в этих туманных глазах.
   "И это куда..."
   Мистер Олливандер дотронулся длинным белым пальцем до шрама в форме молнии на
лбу Гарри.
   "Мне жаль, что я продал палочку, которая сделала это, - сказал он мягко. -
Тринадцать с половиной дюймов. Сильная палочка, очень сильная, а в плохих
руках... если бы я знал, что она собирается совершить в мире..."
   Он покачал головой и, к облегчению Гарри, заметил Хагрида.
   "Рубеус! Рубеус Хагрид! Как я рад увидеть вас снова... Дуб, шестнадцать
дюймов, довольно гибкая, не так ли?"
   "Да, сэр, была", - сказал Хагрид.
   "Хорошая палочка. Но я полагаю, ее сломали, когда вас исключили?" - внезапно
строго сказал мистер Олливандер.
   "Гм - да, сэр, - ответил Хагрид, переминаясь с ноги на ногу. - Хотя кусочки
все еще у меня", - добавил он радостно.
   "Но вы не используете их?" - спросил мистер Олливандер резко.
   "О, нет, сэр", - быстро сказал Хагрид. Гарри заметил, что он крепко сжал свой
розовый зонт.
   "Гммм, - сказал мистер Олливандер, бросая на Хагрида пронизывающий взгляд. -
Теперь - мистер Поттер. Дайте подумать, - он вытащил из кармана длинный
сантиметр с серебряными делениями. - В какой руке ты держишь палочку?"
   "Гм - в правой", - сказал Гарри.
   "Вытяни руку. Вот так, - он измерил Гарри от плеча до пальцев, от запястья до
локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и охват головы. Пока он измерял,
он говорил. - В каждой волшебной палочке Олливандеров основная часть состоит из
сильных магических компонентов. Мы используем гриву единорогов, хвостовые перья
фениксов и струны сердца драконов. Нет ни одной олливандеровской палочки,
похожей на другую, как нет одинаковых единорогов, фениксов или драконов. И,
конечно, ты никогда не добьешься таких же результатов с волшебной палочкой
другого мага".
   Гарри внезапно понял, что сантиметр, который мерил расстояние между ноздрями
делает это самостоятельно. Мистер Олливандер порхал вокруг полок, снимая
коробочки.
   "Думаю, хватит, - сказал он, и сантиметр кучкой упал на пол. - Вот, мистер
Поттер. Попробуйте эту. Бук и струны драконова сердца. Девять дюймов. Приятная и
гибкая. Просто возьмите и взмахните".
   Гарри взял палочку и (чувствуя себя идиотом) помахал ей немножко, но мистер
Олливандер почти сразу же выхватил ее и его руки.
   "Клен и перья феникса. Семь дюймов. Превосходная. Попробуйте..."
   Гарри попробовал, но едва успел ее поднять, как мистер Олливандер выхватил и
эту.
   "Нет, нет - эбонит и грива единорога, восемь с половиной дюймов, пружинящая.
Давайте, давайте, попробуйте эту".
   Гарри пробовал. И пробовал. Он не знал, чего ждет мистер Олливандер. Стопка
опробованных палочек поднималась на стуле все выше и выше, но чем больше палочек
доставал мистер Олливандер с полок, тем, казалось, счастливее он становился.
   "Трудный покупатель, а? Не волнуйся, мы подберем тебе превосходную палочку
где-то здесь... интересно... почему бы и нет... необычная комбинация...
остролист и феникс, одиннадцать дюймов, хорошая и гибкая".
   Гарри взял палочку. Он почувствовал неожиданное тепло в пальцах. Он поднял ее
над головой и взмахнул, и поток красных и желтых искр вспыхнул в пыльной комнате
как фейерверк, отбрасывая танцующие пятна света на стены. Хагрид гикал и хлопал,
а мистер Олливандер воскликнул: "О, браво! В самом деле, великолепно... Так,
так, так, как занимательно... как занимательно..."
   Он положил палочку для Гарри в коробку и завернул в коричневую бумагу, все
еще бормоча "Занимательно... занимательно..."
   "Извините, - спросил Гарри, - но что занимательного?"
   Мистер Олливандер наградил его серебристым взглядом.
   "Я помню каждую палочку, которую продал, мистер Поттер. Каждую. Случилось
так, что феникс, перо которого в твоей палочке, дал еще одно перо - одно
единственное. Это и в самом деле занимательно, что тебе была предназначена эта
палочка, в то время как ее брат стал причиной этого шрама".
   Гарри сглотнул.
   "Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. И правда занимательно, как такие
вещи случаются. Палочка выбирает мага, запомни... Думаю, нам стоит ожидать
великих дел от тебя, мистер Поттер... В конце концов,
Тот-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени совершал великие вещи - ужасные, да, но
великие".
   Гарри поежился. Он не был уверен, что мистер Олливандер ему очень нравится.
Он заплатил семь галлеонов за свою палочку и мистер Олливандер с поклоном
проводил их из магазина.
   Послеполуденное солнце висело в небе, когда Хагрид и Гарри пошли обратно по
Диагон аллее, обратно через стену, обратно через Дырявый Котел, сейчас пустой.
Гарри молчал, пока они шли по дороге; он даже не заметил, как много людей
косились на них в метро, из-за свертков всевозможной формы и снежно-белой совы,
спящей в клетке на коленке у Гарри. Вверх по эскалатору на Паддингтонский
вокзал; Гарри понял, где они, когда Хагрид похлопал его по плечу.
   "Есть время перекусить до отхода поезда", - сказал он.
   Он купил Гарри гамбургер, и они присели на пластиковые сиденья и поели. Гарри
смотрел по сторонам. Все казалось таким странным и незнакомым.
   "Ты в порядке, Гарри? Что-то ты долго молчишь", - сказал Хагрид.
   Гарри не был уверен, что сможет объяснить. У него был лучший день рождения в
жизни, и все-таки... он пожевал гамбургер, подбирая слова.
   "Все думают, я особенный, - сказал он наконец. - Все эти люди в Дырявом
Котле, профессор Квиррелл, мистер Олливандер... Но я ничего не знаю о магии. Как
они могут ожидать что-то сверхъестественное? Я знаменит, а я даже не помню из-за
чего. Я не знаю, что случилось, когда Вол-, то есть, я хочу сказать, в ту ночь,
когда погибли мои родители".
   Хагрид наклонился через стол. Сквозь густую бороду и брови виднелась очень
добрая улыбка.
   "Не волнуйся, Гарри. Ты быстро научишься. Все сначала учатся в Хогвартсе, все
будет в порядке. Будь собой. Это трудно, я знаю. Ты выделяешься, а это всегда
трудно. Но тебе будет здорово в Хогвартсе, как мне было, да и сейчас тоже, на
самом деле".
   Хагрид посадил Гарри на поезд, который должен был отвезти его обратно к
Дарсли, и протянул ему конверт.
   "Твой билет в Хогвартс, - сказал он. - Первого сентября - вокзал Кинг Кросс -
на билете все написано. Какие-нибудь проблемы с Дарсли пошли мне письмо своей
совой, она знает, где меня найти... Увидимся, Гарри".
   Поезд тронулся. Гарри хотел смотреть на Хагрида, пока он не исчезнет из виду;
он поднялся с места и прижался носом к стеклу, но когда моргнул, Хагрид исчез.

Глава седьмая
Распределяющая шляпа

Дверь сразу распахнулась. За ней стояла высокая темноволосая колдунья в
одежде изумрудно-зеленых тонов. У нее было очень суровое лицо, и Гарри подумал,
что она не тот человек, которого можно позлить.
   "Новички, профессор МакГонагалл", - сказал Хагрид.
   "Спасибо, Хагрид. Я их забираю".
   Она широко распахнула дверь. Вестибюль был таким огромным, что в нем спокойно
бы уместился весь дом Дарсли. По стенам горели факелы, как в Гринготтс, потолок
поднимался так высоко, что его не было видно, а огромная мраморная лестница вела
вверх.
   Они последовали за профессором МакГонагалл по вымощенному каменными плитами
полу. Гарри слышал жужжание голосов из двери справа - должно быть вся остальная
школа уже там - но профессор МакГонагалл привела их в пустую маленькую комнату.
Они столпились, стоя ближе друг к другу, чем стояли бы обычно, нервно озираясь
вокруг.
   "Добро пожаловать в Хогвартс, - сказала профессор МакГонагалл. - Банкет по
поводу нового семестра скоро начнется, но прежде чем занять места в Большом
Зале, вы будете рассортированы по своим колледжам. Сортировка - очень важная
церемония, потому что, пока вы в Хогвартсе, колледж будет чем-то вроде вашей
семьи. У вас будут занятия с учениками вашего колледжа, вы будете спать в башне
вашего колледжа и проводить свободное время в гостиной.
   "Четыре колледжа носят названия Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло и Слайзерин.
У каждого колледжа своя история, каждый выпускал выдающихся волшебников и
волшебниц. Пока вы в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему колледжу
очки, в то время как нарушение правил будет вести за собой их потерю. В конце
каждого года колледж с большим количеством очков будет удостоен Кубка колледжей,
это большая честь. Я надеюсь, вы будете хорошими учениками, в каком бы колледже
вы не оказались.
   "Церемония Сортировки пройдет через несколько минут в присутствии всей школы.
Я предлагаю вам привести себя в порядок, пока вы ждете".
   Ее взгляд задержался на мгновение на плаще Невилла, сбившимся на левый бок, и
на испачканном носе Рона. Гарри нервно попытался пригладить волосы.
   "Я вернусь, когда все будет готово, - сказала профессор МакГонагалл. -
Пожалуйста, ведите себя тихо".
   Она вышла из комнаты. Гарри сглотнул.
   "А как они сортируют по колледжам?" - спросил он Рона.
   "Какой-то тест, я думаю. Фред сказал, это очень больно, но я думаю, он
шутил".
   Сердце Гарри подпрыгнуло. Тест? Перед всей школой? Но он совсем не знает
магии - что он будет делать? Этого он не ожидал. Он обеспокоено оглянулся и
увидел, что все тоже испуганны. Тишина нарушалась шепотом Эрмионы Грейнджер,
которая очень быстро повторяла все выученные заклинания, думая, что ей
понадобится. Гарри старался не слушать. Он никогда так не волновался, никогда,
даже когда нес домой записку из школы, в которой говорилось, что он каким-то
образом перекрасил парик учительницы в синий цвет. Он сосредоточился на двери. В
любую секунду с неотвратимостью судьбы могла вернуться профессор МакГонагалл.
   Потом случилось то, что заставило его подпрыгнуть на фут - несколько человек
вскрикнули.
   "Что за...?"
   Гарри втянул воздух. Остальные последовали его примеру. Двадцать приведений
просочились через заднюю стену. Жемчужно-белые и прозрачные они скользили по
комнате, болтая друг с другом и не глядя на новичков. Казалось, они спорили.
Похожее на маленького толстого монаха привидение говорило: "Прости и забудь, я
говорю, нам надо дать ему второй шанс..."
   "Мой дорогой Фриар, разве мы не дали Пивзу все шансы, какие он заслуживал? Он
марает нашу репутацию, а ведь он даже не приведение - эй, что вы все здесь
делаете?"
   Привидение в кружевной рубашке и трико внезапно заметило первачков.
   Никто не ответил.
   "Новенькие! - сказал толстый Фриар, улыбаясь. - Сейчас будут Сортировать?"
   Несколько человек безмолвно кивнули.
   "Надеюсь увидеть вас в Хаффлпаффе! - сказал Фриар. - Мой старый колледж,
знаете ли".
   "Проходите, - сказал строгий голос. - Церемония сортировки сейчас начнется".
   Профессор МакГонагалл вернулась. Одно за другим привидения исчезли в
противоположной стене.
   "Постройтесь в линию, - приказала новичкам профессор МакГонагалл, - и
следуйте за мной".
   Чувствуя, что ноги стали свинцовыми, Гарри встал за мальчиком с волосами
песочного цвета, а Рон за ним, и они вышли из комнаты, через вестибюль, сквозь
двойные двери в Большой Зал.
   Гарри никогда не смог бы вообразить такое странное и великолепное место. Его
освещали тысячи и тысячи свечей, порхавшие в воздухе над четырьмя столами, за
которыми сидели остальные ученики. На столах сверкали золотые тарелки и кубки.
На другой стороне зала, стоял еще один стол, за которым сидели преподаватели.
Профессор МакГонагалл провела новичков к столам так, что они выстроились в ряд
лицом к ученикам и спиной к преподавателям. Сотни лиц, напротив них, казались
бледными фонарями в мигающем свете свечей. Здесь и там серебристо светились
привидения. Главным образом, чтобы избежать пристальных взглядов, Гарри
посмотрел вверх и увидел бархатно-черный потолок, усыпанный звездами. Он услышал
шепот Эрмионы: "Он заколдован, чтобы выглядеть как небо снаружи. Я читала об
этом в Истории Хогвартса".
   Было трудно поверить, что потолок вообще есть и Большой Зал не стоит просто
под открытым небом.
   Гарри посмотрел по сторонам и увидел, как профессор МакГонагалл ставит стул
на четырех ножках перед новичками. Наверх она положила высокую волшебную шляпу.
Шляпа была в заплатках, с обтрепанными полями и ужасно грязная. Тетя Петуния не
позволила бы такой находиться в доме.
   Может быть, им придется попробовать вытащить из нее кролика, подумал Гарри
наугад - заметив, что все в зале теперь смотрят на шляпу, он тоже посмотрел на
нее. Несколько секунд стояла абсолютная тишина. Потом шляпа дернулась. Шов на
тулье разошелся и шляпа запела:
   
   Кажусь я не самой прекрасной на свете,
   Не стоит решать все по краю полей.
   Я съем себя сразу, как только найдёте
   Находчивей шляпу, чем я и модней.
   Вы ваш котелок начерните до блеска,
   Избавьте от складок высокий колпак,
   Я - шляпа из Хогвартса, молвлю я веско
   И я превзойти их могу просто так.
   Не спрячете вы в голове своей место,
   Что мудрая Шляпа не сможет найти.
   Примерьте меня, и скажу я вам честно,
   В какой из колледжей вам стоит пойти.
   Быть может для вас Гриффиндор предназначен,
   В стенах его храбрые сердцем живут,
   Он рыцарством, мужеством, силой означен,
   И все гриффиндорцы отвагой слывут.
   А может быть вам Хаффлпафф предначертан -
   Для верности и справедливости дом.
   Готов хаффлпаффец учиться усердно,
   Терпением брать и тяжелым трудом.
   Вас ждет Рэйвенкло, веселый и мудрый,
   Здесь самый смекалистый собран народ,
   Проворный, находчивый и остроумный
   Хорошего друга в любом тут найдет.
   Быть может вам стоит пойти в Слайзерин,
   И там обучаясь, науки постичь,
   Его ловкачи найдут сотню причин
   Любыми из средств своих целей достичь.
   Давай же, дружок, скорей на коня,
   Не бойся и колебанья оставь,
   В надежных руках (хоть их нет у меня)
   Ты будешь, лишь голову шляпе подставь.
   
   Весь зал разразился аплодисментами, когда шляпа закончила свою песню. Она
поклонилась всем четырем столам и опять замерла.
   "Значит, нам придется только надеть шляпу! - прошептал Рон Гарри. - Я убью
Фреда, он обещал что-то вроде поединка с троллем".
   Гарри слабо улыбнулся. Да, примерить шляпу, значительно проще, чем произнести
заклинание, но все равно, не при таком же количестве зрителей! Шляпа требовала
слишком многого; Гарри не чувствовал в себе никакой храбрости или остроумия на
данный момент. Если бы шляпа упомянула колледж для тех, у кого подгибаются
коленки, то это было бы как раз то, что нужно.
   Профессор МакГонагалл выступила вперед, сжимая длинный свиток пергамента.
   "Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на стул, - сказала она.
- Аббот, Ханна!"
   Розовощекая девочка с двумя светлыми хвостиками вышла из строя, надела Шляпу,
которая сразу упала ей на глаза и села. Прошла минута...
   "ХАФФЛПАФФ!" - крикнула шляпа.
   Стол справа приветственно зааплодировал, пока Ханна шла к ним. Гарри видел,
как привидение Фриара радостно машет ей.
   "Бонс, Сюзанна!"
   "ХАФФЛПАФФ!" - опять закричала шляпа, и Сюзанна быстро присоединилась к
Ханне.
   "Бут, Терри!"
   "РЭЙВЕНКЛО!"
   Второй слева стол разразился аплодисментами; несколько человек встали и
пожали Терри руку.
   "Броклхерст, Мэнди", - тоже отправилась в Рэйвенкло, а "Браун, Лаванда" стала
первой новенькой в Гриффиндоре, и самый левый стол приветствовал ее;
братья-близнецы Уизли громко свистели.
   "Балстроуд, Миллисент" попала в Слайзерин. Возможно, это все его воображение,
но после того, что Гарри слышал про Слайзерин, он думал, что это не лучший выбор.
Ему стало совсем плохо. Он вспомнил, как их разбивали по командам на физкультуре
в школе. Его всегда выбирали последним, не потому что он плохо играл, а потому
что никто не хотел, чтобы Дадли решил, будто он им нравится.
   "Финч-Флечли, Джастин!"
   "ХАФФЛПАФФ!"
   Иногда, заметил Гарри, Шляпа выкрикивала название колледжа сразу, но иногда
она молчала довольно долго. "Финниган, Шэймус", парнишка с песочного цвета
волосами перед Гарри, сидел на стуле почти минуту, прежде чем Шляпа определила
его в Гриффиндор.
   "Грейнджер, Гермиона!"
   Гермиона подбежала к стулу и быстро натянула Шляпу на голову.
   "ГРИФФИНДОР!" - крикнула шляпа. Рон застонал.
   Ужасная мысль поразила Гарри, как обычно бывает, когда волнуешься. А что если
его вообще не выберут? Что если он будет вот так сидеть целую вечность, натянув
шляпу на голову, пока профессор МакГонагалл не стащит ее и скажет, что,
наверное, произошла ошибка и отправит его обратно на поезде?
   Когда назвали Невилла Лонгботтома, мальчишка, терявший жабу, споткнулся на
пути к стулу. Шляпа долго молчала. Когда она наконец крикнула "ГРИФФИНДОР!",
Невилл вскочил и кинулся к столу, не сняв ее, и ему пришлось вернуться и под
всеобщий хохот передать ее "Мак-Дугал, Мораг".
   Малфой развязно вышел вперед, когда назвали его имя, его желание
осуществилось моментально: едва шляпа коснулась его головы она крикнула
"Слайзерин!"
   Малфой присоединился к Краббу и Гойлу, выглядя очень довольным.
   Уже оставалось не так много новичков. "Мун", "Нотт", "Паркинсон", потом двое
близняшек "Патил" и "Патил", потом "Перкс, Салли-Энн" и потом, наконец, "Поттер,
Гарри!"
   Когда Гарри выступил вперед, внезапно по залу побежал шепот.
   "Она сказала Поттер?"
   "Гарри Поттер?"
   Последнее, что видел Гарри, перед тем как шляпа упала ему на глаза, был целый
зал людей, тянущих шеи, чтобы получше рассмотреть его. В следующую секунду он
видел только темную подкладку шляпы. Он стал ждать.
   "Гмм, - сказал тоненький голосок у него в ухе. - Трудно. Очень трудно. Много
отваги, это видно. И очень неплохие мозги. Есть талант, ах, Боже мой, да - и
жажда самоутверждения, еще интереснее... Куда мне тебя определить?"
   Гарри вцепился в края стула и думал: не Слайзерин, пожалуйста, только не
Слайзерин.
   "Не Слайзерин, а? - сказал тоненький голосок. - Ты уверен? Ты можешь стать
великим, это все у тебя в голове, а Слайзерин поможет тебе на этом пути, не
сомневаешься, нет? Ну, если ты уверен - пусть будет ГРИФФИНДОР!"
   Гарри услышал, как последнее слово шляпа крикнула на весь зал. Он снял ее и
нетвердо пошел к левому столу. Он с таким облегчением осознал, что не попал в
Слайзерин, и едва замечал, что ему хлопают громче всех. Префект Перси вскочил и
энергично пожал ему руку, а близнецы Уизли скандировали: "Нам достался Поттер!
Нам достался Поттер!" Гарри сел напротив привидения в кружевной рубашке, которое
он видел раньше. Привидение похлопало его по руке, и Гарри испытал внезапное
ужасное чувство, как будто ее засунули в ведро с ледяной водой.
   Теперь он четко видел Высокий стол. На его ближайшем конце сидел Хагрид,
который поймал его взгляд и показал ему два больших пальца. Гарри подмигнул в
ответ. Там, в центре Высокого стола, в золотом кресле, сидел Альбус Дамблдор.
Гарри сразу узнал его по фотографии из шоколадной лягушки, которую он съел в
поезде. Серебряные волосы Дамблдора были единственным предметом в зале,
светившимся так ярко, как и привидения. Гарри заметил профессора Квиррелла,
нервного молодого человека из "Дырявого котла". Он очень своеобразно смотрелся в
большом фиолетовом тюрбане.
   Теперь возле стула стояло только трое новичков. "Томас, Дин", темнокожий
мальчик, даже выше Рона, присоединился к Гарри за столом Гриффиндора. "Турпин,
Лиза" отправилась в Рэйвенкло, и настал черед Рона. Он приобрел уже
бледно-зеленый оттенок. Гарри скрестил пальцы под столом, и секундой позже Шляпа
крикнула: "ГРИФФИНДОР!"
   Гарри хлопал вместе со всеми, когда Рон свалился на стул рядом с ним.
   "Отлично, Рон, великолепно", - напыщенно произнес префект Перси, в то время
как "Забини, Блэйз" отправилась в Слайзерин. Профессор МакГонагалл свернула
свиток и забрала Шляпу.
   Гарри посмотрел на свою пустую золотую тарелку. Он только что понял, как
сильно проголодался. Тыквенные пироги остались в далеком прошлом.
   Альбус Дамблдор поднялся на ноги. Он широко улыбался ученикам, как будто ничто
не доставляло ему больше удовольствия, чем видеть их здесь.
   "Добро пожаловать! - сказал он. - Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы
начнем банкет, я бы хотел произнести несколько слов. Вот они: Простофиля!
Плакса! Чудак! Прищепка!"
   "Спасибо!"
   Он снова уселся. Все хлопали и смеялись. Гарри не знал смеяться или нет.
   "Он - немного не в себе?" - спросил он Перси неуверенно.
   "Не в себе? - сказал Перси беззаботно. - Он гений! Лучший волшебник в мире!
Но чуть-чуть сумасшедший, да. Картошки, Гарри?"
   Гарри открыл рот. Блюда перед ним ломились от угощений. Он никогда не видел
столько всего, что ему хотелось съесть: жареная говядина, цыплята, свиные и
бараньи ребрышки, сосиски, бекон и стэйк, вареная картошка, жареная картошка,
чипсы, Йоркширский пудинг, горох, морковка, соус, кетчуп и, почему-то, мятные
леденцы.
   Дарсли никогда специально не морили Гарри голодом, но он никогда не ел
столько, сколько ему хотелось. Дадли всегда съедал то, что хотелось Гарри, даже
если потом ему было плохо. Гарри положил себе на тарелку всего понемногу, кроме
мятных леденцов, и начал есть. Все было восхитительно.
   "Как все превосходно выглядит", - грустно сказало привидение напротив Гарри,
глядя как он отрезает стэйк.
   "А вы не...?"
   "Я не ел почти четыре сотни лет, - сказало привидение. - Мне это, конечно, ни
к чему, но иногда жаль. Думаю, я не представился? Сэр Николя де Мимси-Порпиньон
к вашим услугам. Домашнее привидение гриффиндорской башни".
   "Я вас знаю! - внезапно сказал Рон. - Мои братья говорили о вас - вы Почти
Безголовый Ник!"
   "Я бы предпочел, чтобы меня называли сэр Николя де Мимси..." - высокомерно
начало приведение, но парень с волосами песочного цвета, Шэймус Финниган,
перебил его.
   "Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым?"
   Сэр Николя выглядел очень огорченным, как будто их разговор пошел совсем не
потому пути, на который он рассчитывал.
   "Вот так", - сказал он раздраженно. Он схватил себя за левое ухо и потянул.
Его голова отделилась от шеи и упала на плечо, как будто на шарнирах. Очевидно,
кто-то пытался обезглавить его, но не слишком преуспел. Удовлетворенно глядя на
их ошеломленные лица, Почти Безголовый Ник вернул свою голову на место,
откашлялся и сказал: "Итак, новенькие! Я надеюсь, вы поможете нам выиграть
состязание колледжей в этом году? Гриффиндор никогда не терял кубок так надолго.
Слайзерин уже пять лет держит первое место. Кровавый Барон стал просто невыносим
- он привидение Слайзерина".
   Гарри бросил взгляд на стол Слайзерина и увидел ужасное привидение, сидящее
там с пустыми вытаращенными глазами, изможденным лицом и в одеждах, покрытых
серебряной кровью. Оно расположилось как раз рядом с Малфоем, который, как с
радостью заметил Гарри, был не очень доволен этим соседством.
   "А когда он перемазался в крови?" - с интересом спросил Шэймус.
   "Мы никогда не спрашивали", - сказал Почти Безголовый Ник деликатно.
   Когда все съели столько, сколько смогли, остатки еды исчезли с тарелок,
которые заблестели как прежде. Через секунду появились десерты. Огромные
мороженые с любым вкусом, какой только можно себе вообразить, яблочные пироги,
пироги с патокой, шоколадные эклеры и пирожки с джемом, трюфеля, клубника, желе,
рисовые пудинги...
   Когда Гарри клал на тарелку еще кусочек пирога, разговор зашел о семьях.
   "Я пятьдесят на пятьдесят, - сказал Шэймус. - Мой папка - маггл. Мама не
говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Представьте, какой у него
был шок".
   Все засмеялись.
   "А ты, Невилл?" - сказал Рон.
   "Меня воспитала бабушка, и она ведьма, - сказал Невилл. - Но в семье долго
думали, что я родился магглом. Мой дядя Алги пытался застать меня врасплох и
выжать хоть чуточку магии - он столкнул меня с пирса в Блэкпуле, я почти утонул
- но пока мне не исполнилось восемь, ничего не случалось. Однажды дядя Алги
пришел к ужину, я высовывался из чердачного окна, и он держал меня за ноги, а
когда тетя Энид передала ему меренгу, он случайно меня выпустил. Но я не упал, а
запрыгал по саду к дороге. Они все жутко обрадовались, а бабушка плакала от
счастья. И надо было видеть их лица, когда я получил письмо - они боялись, что
во мне слишком мало магии, чтобы учиться здесь. Дядя Алги так обрадовался, что
подарил мне жабу".
   По другую сторону от Гарри Перси Уизли и Гермиона разговаривали о занятиях ("Я
надеюсь, они начнутся прямо сейчас, ведь надо так много выучить, мне особенно
интересно Преобразование, понимаешь, превратить что-то во что-нибудь другое,
конечно, это очень сложно..."; "Вы начнете с маленького, всего лишь спички в
иголки и все такое...").
   Гарри, которому снова стало тепло и уютно, посмотрел на Высокий стол. Хагрид
пил из своей чаши. Профессор МакГонагалл разговаривала с профессором
Дамблдором. Профессор Квиррелл в нелепом тюрбане говорил с учителем, у которого
были сальные черные волосы, крючковатый нос и восковая кожа.
   Это произошло внезапно. Крючконосый посмотрел через тюрбан Квиррелла прямо
Гарри в глаза - и острая горячая боль резанула по шраму на лбу.
   "Ой!" - Гарри схватился рукой за лоб.
   "Что такое?" - спросил Перси.
   "Н-ничего".
   Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Труднее было избавиться от
ощущения, которое Гарри получил от этого взгляда - ощущения, что крючконосый его
возненавидел.
   "Кто этот учитель, разговаривающий с профессором Квирреллом?" - спросил он
Перси.
   "А, ты уже знаешь Квиррелла? Неудивительно, что он так нервничает, это
профессор Снейп. Он ведет алхимию, но ненавидит этот предмет - все знают, что он
хочет занять место Квиррелла. Он знает ужасно много про защиту от темных сил, я
про Снейпа говорю, конечно".
   Гарри наблюдал за Снейпом еще немного, но тот больше не посмотрел на него.
   Наконец, десерты тоже исчезли, и профессор Дамблдор опять поднялся на ноги. В
зале стало тихо.
   "Гм - еще несколько слов, после того, как все наелись. У меня есть, что
сказать вам в начале этого семестра.
   "Новички должны запомнить, что лес - запретное место для всех учеников. И
некоторым студентам постарше, тоже не стоит этого забывать".
   Дамблдор блеснул глазами на близнецов Уизли.
   "Мистер Филч, дворник, также просил меня напомнить, никакой магии в коридоре
на переменах.
   "Тренировки команд квиддитча начнутся на второй неделе семестра. Всем, кто
хочет попасть в команду, следует обратиться к мадам Хуч.
   "И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на
третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной смертью".
   Гарри засмеялся, но он был одним из немногих.
   "Он что, серьезно?" - прошептал он Перси.
   "Должно быть, - сказал Перси, глядя на Дамблдора. - Странно, обычно он
объясняет, почему мы не может зайти куда-то - в лесу, например, много опасных
животных, все это знают. Но я думаю, он мог бы сказать нам, префектам, по
крайней мере".
   "А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споем школьную песню!" -
крикнул Дамблдор. Гарри заметил, что преподаватели начали натянуто улыбаться.
   Дамблдор слегка взмахнул палочкой, как будто пытаясь прогнать муху,
устроившуюся на ее конце, и с нее слетела золотая ленточка, которая поднялась
над столами и начала закручиваться, как змейка, в слова.
   "Выбирайте свою любимую мелодию, - сказал Дамблдор. - Начали!"
   И зал наполнился какофонией:
   
   Наш старый и добрый Хогвартс,
   Ты вместе опять собрал нас:
   И стариков почтенных,
   И маленьких шалунов.
   Мы снова пришли учиться,
   Придется нам потрудиться
   Ведь в головах лишь ветер,
   Мечты и обрывки снов.
   А ты расскажи опять нам,
   Что знали и что не знали,
   Чтоб лучше запоминали
   До усыханья мозгов.
   
   Все закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Уизли,
поющие очень медленный похоронный марш. Дамблдор махал палочкой в такт, пока они
допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех.
   "Ах, музыка, - сказал он, вытирая глаза. - Она выше магии, которой мы здесь
занимаемся! А теперь спать. Бегом!"
   Новички Гриффиндора последовали за Перси сквозь болтающую толпу из Большого
Зала, вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри снова передвигались с трудом, но
только от того, что он устал и отяжелел от съеденного. Он слишком хотел спать,
чтобы удивляться, что люди на портретах, мимо которых они проходили, шептались и
показывали на них пальцами, или что дважды Перси провел их коридорами,
спрятанными за раздвижными панелями и висящими гобеленами. Они взбирались
какими-то лестницами, зевая и спотыкаясь, и Гарри начал думать, сколько же им
еще идти, когда они внезапно остановились.
   Связка палок порхала в воздухе перед ними, и когда Перси сделал шаг вперед,
они начали кидаться в него.
   "Пивз, - прошептал Перси новичкам. - Полтергейст, - он повысил голос. - Пивз,
покажись".
   В ответ раздался громкий, неприличный звук, как будто кто-то выпустил воздух
из воздушного шарика.
   "А может, мне сгонять за Кровавым Бароном?"
   Хлопок, и маленький человечек со злым лицом, темными глазами и большим ртом
появился в воздухе, он сидел, скрестив ноги, и держал связку палок.
   "Ооооооооох! - прокудахтал он со злобой. - Малышня! Как забавно!"
   Он ринулся на них. Они пригнулись.
   "Убирайся, Пивз! Или Барон об этом узнает, клянусь!" - прорычал Перси.
   Пивз показал ему язык и пропал, бросив палки Невиллу на голову. Они слышали,
как он удалялся, стуча по доспехам стоявших в коридоре рыцарей.
   "Опасайтесь Пивза, - предупредил их Перси, когда они снова пустились в путь.
- Кровавый Барон - единственный, кто имеет над ним власть, нас, префектов, он
вообще не слушается... Вот мы и пришли".
   В конце коридора висел портрет очень толстой дамы в розовом шелковом платье.
   "Пароль?" - сказала она. "Капут Драконус" - ответил Перси, и портрет качнулся
вперед, открывая круглую дыру в стене. Они все пролезли сквозь нее - Невиллу
пришлось помочь - и оказались в комнате отдыха, уютной и круглой, уставленной
мягкими креслами.
   Перси показал девочкам и мальчикам двери в их спальни. Поднявшись по винтовой
лестнице - вероятно, это была одна из башен - они нашли свои постели: пять
кроватей под темно-красными бархатными пологами. Их чемоданы уже были здесь.
Слишком усталые, чтобы говорить, они натянули пижамы и забрались в постели.
   "Классно тут кормят, правда? - прошептал Рон Гарри из-под своего полога. -
Скабберс, отстань! Он жует простыни".
   Гарри собирался спросить Рона, не прихватил ли он с собой пирога с патокой,
но почти сразу же заснул.
   Наверное, он съел слишком много, потому что ему приснился странный сон. На
голове у него был тюрбан профессора Квиррелла, который говорил ему, что он
должен немедленно перевестись в Слайзерин, потому что это его судьба. Гарри
сказал тюрбану, что не хочет в Слайзерин, тот становился все тяжелее и тяжелее;
он попытался сорвать его, но лишь натянул плотнее - там был Малфой, который
смеялся, пока Гарри сражался с тюрбаном - потом он превратился в крючконосого
учителя, Снейпа, чей смех стал холодным и жестоким - потом вспышка зеленого
света и Гарри проснулся, вспотевший и дрожащий.
   Он перевернулся на другой бок и опять заснул, а когда проснулся на следующее
утро, начисто забыл все, что ему снилось.

Глава девятая
Полночная дуэль

Гарри никогда не подумал бы, что будет ненавидеть кого-нибудь больше, чем
Дадли, пока не встретил Драко Малфоя. Но первокурсники из Гриффиндора изучали
вместе со Слайзеринцами только алхимию, поэтому они не часто с ним сталкивались.
Во всяком случае, до тех пор, пока не заметили в гостиной объявление, которое
заставило всех застонать. В четверг начинались уроки полетов - Гриффиндор и
Слайзерин будут обучаться вместе.
   "Как обычно, - мрачно заметил Гарри. - Если чего мне и не хватало, так это
выставить себя дураком на помеле перед Малфоем."
   Ему больше всего на свете хотелось научиться летать.
   "Но ты ведь не можешь знать, что опростоволосишься, - резонно заметил Рон. -
Ну да, Малфой, конечно, вечно твердит, как он хорошо играет в квиддитч, но,
бьюсь об заклад, это все болтовня".
   Малфой, действительно, много говорил о полетах. Он громко жаловался, что
первокурсников не принимают в команды квиддитча, и рассказывал длинные
хвастливые истории, которые всегда кончались тем, как ему еле удалось удрать от
магглов на вертолетах. Хотя в этом он был не одинок - из слов Шэймуса Финнигана
выходило, что большую часть своего детства он провел, носясь над деревнями на
помеле. Даже Рон рассказывал любому, кто его слушал, как он едва не столкнулся с
дельтапланом на старой метле Чарли. Все отпрыски колдовских семейств постоянно
обсуждали квиддитч. Рон уже здорово поспорил о футболе с Дином Томасом, их
соседом по комнате. Рон не мог взять в толк, что может быть такого особенного в
игре с одним мячом, где никто не летает. Гарри однажды застал Рона, тыкающего в
плакат Дина, изображавший футбольную команду "Вест Хэм", пытаясь заставить
игроков двигаться.
   Невилл ни разу в жизни не сидел на метле, поскольку бабушка его никогда и
близко к метлам не подпускала. Честно говоря, Гарри думал, что у нее на это были
все причины - Невилл ухитрялся попадать в невероятное количество историй, даже
когда твердо стоял на земле.
   Гермиона Грейнджер нервничала насчет полетов немногим меньше Невилла. Это было
нечто, что невозможно заучить наизусть из книг - хоть она и пыталась. За
завтраком в четверг она довела их всех до белого каления полезными советами по
полетам, извлеченными ей из библиотечной книжки под названием "Квиддитч сквозь
века". Невилл ловил каждое слово, отчаянно пытаясь ухватить хоть что-то, что
могло бы помочь удержаться на метле, но все остальные остались очень довольны,
когда лекция Эрмионы была прервана прибытием почты.
   После записки Хагрида Гарри не получил ни единого письма, что, конечно, не
преминул заметить Малфой, чей филин всегда приносил ему пакеты сладостей из
дома, и он злорадно распаковывал их за столом Слайзерина.
   В этот раз Невиллу сова принесла маленький пакетик от бабушки. Он
взволнованно открыл его и показал им стеклянный шар размером с шарики для игр,
наполненный каким-то белым дымом.
   "Это напоминар! - пояснил он. - Бабушка знает, что я все забываю - а эта
штука напоминает, если забыл что-то сделать. Смотрите, держишь крепко - вот так,
и если он покраснеет - ой!..." - он нахмурился, поскольку напоминар внезапно
засветился красным.
   "А ты что-то забыл..."
   Невилл попытался вспомнить, что же он забыл, но в этот момент Драко Малфой,
проходивший мимо гриффиндорского стола, выхватил напоминар у него из рук.
   Гарри и Рон вскочили. Они решили, что у них наконец появился повод подраться
с Малфоем, но профессор МакГонагалл, замечавшая проблемы быстрее, чем кто-либо
из учителей, в один миг выросла рядом.
   "Что происходит?"
   "Малфой отнял мой напоминар, профессор".
   С ухмылкой Малфой быстро бросил напоминар обратно на стол.
   "Да я просто взглянул", - сказал он и пошел прочь, сопровождаемый Краббом и
Гойлом.
   В половине четвертого Гарри, Рон и остальные гриффиндорцы отправились на
площадку для первого летного урока. Стоял ясный день, дул легкий бриз, и волны
перекатывались по траве, когда они спускались к ровной лужайке, расположенной
напротив Запретного леса, деревья которого мрачно покачивались вдалеке.
   Слайзеринцы уже пришли, и двадцать метел были разложены аккуратными рядами на
земле. Гарри вспомнил, как Фред и Джордж Уизли жаловались на школьные метлы,
говоря, что некоторые начинают вибрировать, если залететь слишком высоко, или
вечно поворачивают влево.
   Появилась учительница - мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые
ястребиные глаза.
   "Ну, чего ждете? - крикнула она. - Становитесь каждый около метлы. Давайте,
пошевеливайтесь".
   Гарри глянул вниз на свою метлу. Она была старой, и прутики торчали в разные
стороны.
   "Вытяните правую руку над метлой, - скомандовала мадам Хуч, - и прикажите ей
ВВЕРХ!"
   "ВВЕРХ!" - крикнули все.
   Метла Гарри сразу легла ему в руку, но она была одной из немногих. У Эрмионы
Грейнджер она просто перекатилась по земле, а у Невилла вообще не шевельнулась.
Наверное, метлы как лошади, понимали, когда их боятся; голос Невилла дрожал, и
это ясно давало понять, что взлетать ему совсем не хотелось.
   После этого мадам Хуч показала им, как держать метлу, чтобы она не
выскальзывала из руки, и прошла по рядам, поправляя хватку. Гарри и Рон были в
восторге, когда она сказала Малфою, что он всю жизнь держал метлу неправильно.
   "А теперь, когда я дам свисток, оттолкнитесь от земли как следует, - сказала
мадам Хуч. - Держите метлы крепко, поднимитесь на несколько футов, а потом
обратно вниз, слегка наклонив метлу. По моему свистку - три... два..."
   Но Невилл, который нервничал, переминался с ноги на ногу и боялся остаться на
земле, оттолкнулся раньше, чем свисток коснулся губ мадам Хуч.
   "Вернись, парень!" - крикнула она, но Невилл летел вверх, как пробка из
бутылки - двенадцать футов... двадцать... Гарри видел его побелевшее от испуга
лицо, обращенное к убегавшей вниз земле, видел, как он открыл рот, соскользнул
боком с метлы и...
   БАМ - глухой неприятный хруст, и вот Невилл лежит, скорчившись лицом вниз на
траве. Его метла, тем временем, поднимаясь все выше и выше, лениво дрейфовала в
сторону Запретного Леса и, наконец, скрылась из виду.
   Мадам Хуч склонилась над Невиллом, ее лицо было еще белей, чем у него.
   "Сломано запястье, - услышал Гарри. - Ну, давай парень - все в порядке.
Давай, поднимайся".
   Она обернулась к остальным.
   "Чтоб никто из вас не двигался, пока я отвожу этого мальчика в лазарет!
Оставьте метлы, где лежат, или вылетите из Хогвартса раньше, чем успеете сказать
"квиддитч". Давай, дорогой".
   Невилл, весь в слезах, поковылял прочь, сжимая запястье и опираясь на мадам
Хуч.
   Едва только они отошли за пределы слышимости, Малфой расхохотался.
   "Видали лицо этого болвана?"
   Остальные Слайзеринцы присоединились к нему.
   "Заткнись, Малфой", - крикнула Парвати Патил.
   "Ой, да ты, никак, втюрилась в Лонгботтома? - парировала Панси Паркинсон,
девчонка из Слайзерина с неприятным выражением лица. - Никогда бы не подумала,
что тебе нравятся жирные маленькие плаксы, Парвати".
   "Глядите! - крикнул Малфой, наклоняясь вперед и подбирая что-то из травы. -
Дурацкая вещица, которую Лонгботтому бабка прислала".
   Напоминар блеснул на солнце, когда он поднял его вверх.
   "Дай сюда, Малфой", - спокойно сказал Гарри. Разговоры прекратились, и все
взгляды устремились на них.
   Малфой расплылся в гнусной улыбке.
   "Пожалуй, оставлю ее где-нибудь, чтоб Лонгботтом нашел - ну, например, - на
дереве?"
   "Дай сюда!" - крикнул Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взлетел. Он не
врал, он и впрямь летал хорошо. Поднявшись до верхушки дуба, он крикнул: "Иди и
возьми, Поттер!"
   Гарри схватился за метлу.
   "Нет! - закричала Гермиона Грейнджер. - Мадам Хуч сказала не двигаться, ты нас
всех втянешь в историю!"
   Гарри и не думал слушать ее. Кровь стучала у него в ушах. Он взобрался на
метлу, оттолкнулся посильней от земли и взмыл вверх. Ветер раздувал его волосы,
его мантия полоскалась сзади - и в приступе отчаянной радости он понял, что
нашел то, что ему доступно без обучения - это было легко и прекрасно. Он чуть
потянул метлу вверх, чтобы подняться повыше и услышал визг девчонок на земле и
восхищенные вопли Рона.
   Он резко развернул помело в воздухе, чтобы оказаться лицом к лицу с Малфоем.
Малфой замер.
   "Отдай, - прокричал Гарри, - или я сброшу тебя вниз!"
   "Да неужели?!" - ответил Малфой, пытаясь ухмыльнуться, но выглядя при этом
встревоженным.
   Каким-то образом Гарри знал, что делать. Он нагнулся вперед и крепко
схватился за помело обеими руками, метла рванулась к Малфою, как копье. Малфой
едва успел вовремя убраться с дороги; Гарри выполнил резкий разворот кругом, все
также крепко держа метлу. Ребята внизу зааплодировали.
   "Здесь нет Крабба и Гойла, чтобы спасти твою шею, Малфой", - крикнул Гарри.
   Та же мысль, похоже, посетила и Малфоя.
   "Ну так лови, если сможешь!", - крикнул он, высоко подбрасывая шарик, и
спикировал вниз к земле.
   Гарри увидел, как будто в замедленной съемке, как шарик поднимается и
начинает падать. Он наклонился вперед и толкнул метлу вниз - в следующую секунду
он уже набирал скорость в крутом пике, догоняя шарик. Ветер свистел в ушах,
заглушая крики зрителей - он протянул руку - поймал шарик в полуметре от земли,
как раз вовремя, чтобы выровнять метлу, и мягко приземлился на траву, бережно
сжимая в кулаке напоминар. "ГАРРИ ПОТТЕР!"
   Его сердце ушло в пятки быстрее, чем только что пикировала его метла. К ним
бежала профессор МакГонагалл. Дрожа, он поднялся на ноги.
   "Еще никогда, за все время в Хогвартсе..."
   Профессор МакГонагалл почти онемела от шока, и ее очки гневно блестели. "Да
как ты посмел - ты ведь мог сломать себе шею..."
   "Он не виноват, профессор..."
   "Молчать, мисс Патил".
   "Но Малфой..."
   "Хватит, мистер Уизли. Поттер, следуйте за мной".
   Плетясь за профессором МакГонагалл, шагавшей к замку, Гарри видел
торжествующие лица Малфоя, Крабба и Гойла. Ему было совершенно ясно, что его
исключат. Он хотел сказать что-то в свою защиту, но голос не слушался. Профессор
МакГонагалл шагала, даже не глядя на него; чтобы поспевать за ней ему
приходилось бежать трусцой. Да, он не протянул и двух недель. А сейчас ему
придется в десять минут запаковать свой чемодан. Что скажут Дарсли, когда он
появится у них на пороге?
   Они взошли на крыльцо, поднялись по мраморной лестнице, а профессор
МакГонагалл так и не сказала ему ни слова. Она распахивала двери и шагала по
коридорам; несчастный Гарри тащился за ней. Наверное, она вела его к Дамблдору.
Он подумал о Хагриде, которого исключили, но позволили остаться лесничим.
Возможно, он мог бы стать помощником Хагрида. Сердце его сжалось, когда он
представил себе, как Рон и остальные становятся волшебниками, а он ковыляет по
округе, таская мешок Хагрида.
   Профессор МакГонагалл остановилась у одной из классных комнат. Она открыла
дверь и просунула внутрь голову.
   "Простите, профессор Флитвик, можно забрать у вас Вуда на секундочку?"
   "Кто такой Вуд?" - подумал Гарри.
   Вуд оказался крепко сложенным пятикурсником, который вышел из класса с
озадаченным видом.
   "Вы двое, за мной", - скомандовала профессор МакГонагалл, и они зашагали
дальше по коридору. Вуд с интересом поглядывал на Гарри.
   "Сюда".
   Профессор МакГонагалл указала на классную комнату, в которой не было никого
за исключением Пивза, который деловито выписывал на доске непечатные выражения.
   "Вон отсюда, Пивз!" - рявкнула она. Пивз швырнул мелок в корзину, которая
громко звякнула и, ругаясь, вылетел прочь. Профессор МакГонагалл захлопнула за
ним дверь и повернулась к двум ученикам.
   "Поттер, это Оливер Вуд. Вуд - я нашла тебе ловца".
   Озадаченное выражение на лице Вуда сменилось довольным.
   "Вы серьезно, профессор?"
   "Абсолютно, - твердо ответила профессор МакГонагалл. - Этот мальчик просто
рожден для неба. Никогда ничего подобного не видела. Ты в первый раз летал на
метле, Поттер?"
   Гарри молча кивнул. Он не понимал, что происходит, но, похоже, его не
собирались исключать, и он снова начал слегка ощущать свои ноги.
   "Он поймал вот такой шарик, спикировав с пятидесяти футов, - сообщила
профессор МакГонагалл Вуду. - И даже не поцарапался. Сам Чарли Уизли не смог бы
так".
   Вуд выглядел так, будто все его мечты наконец-то сбылись.
   "Когда-нибудь видел, как играют в квиддитч, Поттер?" - взволнованно спросил
он.
   "Вуд - капитан команды Гриффиндора", - пояснила профессор МакГонагалл.
   "Да, он сложен как раз для Ловца, - сказал Вуд, обходя вокруг Гарри и
разглядывая его. - Легкий... быстрый... надо будет достать ему приличную метлу,
профессор - Нимбус-2000 или Чистюлю-7, пожалуй".
   "Я поговорю с профессором Дамблдором и посмотрю, можем ли мы обойти правило
для первокурсников. Нам нужна команда лучше, чем та, которую Слайзерин разделал в
прошлогоднем матче, и я несколько недель не могла взглянуть в лицо Северусу
Снейпу..."
   Профессор МакГонагалл сурово поглядела поверх очков на Гарри.
   "Я хочу слышать, что ты упорно тренируешься, Поттер, или я могу и передумать
насчет твоего наказания".
   Затем она внезапно улыбнулась.
   "Твой отец гордился бы тобой, - добавила она. - Он сам был отличный игрок в
квиддитч".
   
   "Да ты шутишь!"
   Был ужин. Гарри только что закончил рассказывать Рону, что случилось, когда
он ушел за профессором МакГонагалл. Рон не донес до рта кусок стейка и пирог с
почками, но он забыл о них.
   "Ловец? - не поверил он, - Но первогодкам никогда... ты, должно быть, будешь
самым молодым игроком столетия".
   "Так мне Вуд и сказал", - ответил Гарри, пережевывая пирог. Он был особенно
голоден после дневных переживаний.
   Рон был настолько изумлен и потрясен, что просто сидел и таращился на Гарри.
   "На будущей неделе я начинаю тренироваться, - сообщил Гарри. - Только никому
не говори. Вуд хочет держать это в секрете".
   Фред и Джордж Уизли вошли в зал, заметили Гарри и поспешили к ним.
   "Здорово, - тихо сказал Джордж. - Вуд нам рассказал. Мы тоже в команде -
Отбивающие".
   "Точно говорю, в этом году мы возьмем кубок по квиддитчу, - сказал Фред. - Мы
не выигрывали с тех пор, как ушел Чарли, но в этом году команда будет отличная.
Ты, должно быть, хорош, Гарри, Вуд только что не прыгал, когда рассказывал нам".

   "Ну да ладно, нам пора идти, Ли Джордан утверждает, что нашел новый секретный
проход из школы".
   "Спорю - это тот самый, за статуей Грегори Вкрадчивого, который мы нашли в
первую же неделю. До скорого".
   Едва Фред и Джордж исчезли, как появились намного менее желанные визитеры:
Малфой с эскортом из Крабба и Гойла.
   "Последний ужин, Поттер? Когда у тебя поезд обратно к магглам?"
   "А ты здорово осмелел на земле, когда с тобой твои маленькие друзья", -
холодно произнес Гарри. Конечно, Крабб и Гойл были отнюдь не маленькими, но
поскольку за Высоким столом напротив сидели учителя, они только и могли, что
хрустеть кулаками и хмуриться.
   "Готов, когда угодно встретиться с тобой наедине, - сказал Малфой. - Этой
ночью, если хочешь. Колдовская дуэль. Только на волшебных палочках - без
контакта. В чем дело? Никогда не слышал раньше о колдовских дуэлях, я полагаю?"
   "Конечно, слышал, - парировал Рон, поворачиваясь. - Я его секундант, а кто
твой?"
   Малфой оценивающе оглядел Крабба и Гойла.
   "Крабб, - сказал он. - В полночь устраивает? Встретимся в Призовой Комнате,
она никогда не запирается".
   Когда Малфой ушел, Рон и Гарри переглянулись.
   "Что такое колдовская дуэль? - спросил Гарри. - И что ты имел в виду, говоря,
что ты мой секундант?"
   "Ну, секундант займет твое место в случае твоей смерти, - легкомысленно
объяснил Рон, наконец принимаясь за остывший пирог, но, заметив выражение лица
Гарри, быстро добавил. - Но люди погибают только на настоящих дуэлях, ну, с
настоящими волшебниками. Ты и Малфой можете разве что попускать искры друг в
друга. Ни один из вас не знает магию настолько, чтобы нанести другому вред.
Спорим, он думал, что ты откажешься".
   "А что если я взмахну палочкой, и ничего не случится?"
   "Брось ее на землю и врежь ему по носу", - предложил Рон.
   "Простите".
   Они подняли глаза. Это была Гермиона Грейнджер.
   "Тут что, нельзя спокойно поесть?" - возмутился Рон.
   Гермиона не обратила на него внимания и обратилась к Гарри.
   "Я случайно услышала, о чем ты говорил с Малфоем..."
   "Да уж как же иначе", - пробормотал Рон.
   "... ты не должен ходить по школе ночью, подумай о тех очках, которые снимут
с Гриффиндора из-за тебя, если вас поймают, а это обязательно случится. Не будь
эгоистом".
   "Знаешь, тебя это действительно не касается", - ответил Гарри.
   "Всего хорошего", - добавил Рон.
   Как бы то ни было, все это нельзя было назвать идеальным завершением дня,
размышлял Гарри, лежа без сна позже в своей кровати и слушая, как засыпают Дин и
Шэймус (Невилл еще не вернулся из лазарета). Рон весь вечер давал ему советы
типа: "Если он попробует наслать на тебя проклятье, лучше уклонись, потому что я
не могу вспомнить, как их заблокировать".
   Велика была вероятность, что их поймает Филч или Миссис Норрис, и Гарри
чувствовал, что испытывает свою удачу, нарушая еще одно школьное правило за этот
день. С другой стороны, из темноты продолжала ухмыляться ему физиономия Малфоя -
это был хороший шанс побить его лицом к лицу. И пропустить этого он не мог.
   "Половина двенадцатого, - прошептал, наконец, Рон, - пора идти".
   Они надели банные халаты, прихватили волшебные палочки, прокрались через
башню, вниз по винтовой лестнице в гостиную Гриффиндора. Несколько углей еще
тлело в камине, превращая кресла в скрюченные черные тени. Они почти дошли до
прохода в портрете, когда из ближайшего кресла донесся голос: "Не могу поверить,
что ты собираешься сделать это, Гарри".
   Блеснул свет фонаря. Это была Гермиона Грейнджер, в розовом халате и мрачном
настроении.
   "Ты!... - со злостью воскликнул Рон. - Отправляйся обратно в постель!"
   "Я почти что сказала твоему брату, - огрызнулась Гермиона, - Перси - ведь он
префект, так пусть положит этому конец".
   Гарри не мог поверить, чтобы кто-то оказался столь навязчивым.
   "Пошли", - позвал он Рона, отодвинул портрет Толстушки и протиснулся в дыру.
   Но Гермиона не думала так легко сдаваться. Она пролезла за Роном сквозь дыру,
шипя на них, как рассерженная гусыня.
   "Вам нет дела до Гриффиндора, только до себя самих. Я не хочу, чтобы Слайзерин
выиграл Кубок, а вы растеряете все очки, которые я получила от профессора
МакГонагалл за Переключающее заклинание".
   "Иди спать".
   "Ну, хорошо, но я вас предупредила, просто вспомните, что я говорила, когда
завтра отправитесь домой на поезде, вы такие..."
   Но им так и не удалось узнать, какие они. Гермиона повернулась к портрету
Толстушки, чтобы вернуться обратно и... оказалась перед пустым холстом.
Толстушка ушла с ночным визитом, а Эрмионе обратный путь в Гриффиндорскую башню
был закрыт.
   "Что же мне делать?" - плаксиво спросила она.
   "Это твоя проблема, - ответил Рон. - Нам надо идти, мы сейчас опоздаем".
   Но они не дошли и до конца коридора, как Гермиона догнала их.
   "Я пойду с вами", - заявила она.
   "Не пойдешь".
   "А ты думаешь, я тут буду стоять и ждать, пока меня поймает Филч? Если он
найдет нас троих, я расскажу ему правду, что пыталась вас остановить, а вы меня
поддержите".
   "Ну, ты достала..." - громко сказал Рон.
   "Заткнитесь, вы оба, - резко оборвал их Гарри. - Я что-то слышал".
   Они замолчали и услышали чье-то сопение.
   "Миссис Норрис?" - выдохнул Рон, вглядываясь в темноту.
   Но это была не Миссис Норрис. Это был Невилл. Он свернулся на полу и крепко
спал, но резко вскочил, когда они подобрались ближе.
   "Слава Богу! Вы меня нашли! Я тут уже несколько часов, не мог вспомнить новый
пароль, чтоб добраться до спальни".
   "Потише, Невилл. Пароль "свиное рыло", но сейчас он тебе не поможет,
Толстушка куда-то смылась".
   "Как твоя рука?", - спросил Гарри.
   "Отлично, - ответил Невилл, демонстрируя. - Мадам Помфрей вылечила все за
минуту".
   "Хорошо, послушай, Невилл, нам кое-куда надо, увидимся позже".
   "Не бросайте меня! - завопил Невилл, вскакивая на ноги. - Я не хочу здесь
оставаться один, Кровавый Барон уже два раза пролетал мимо".
   Рон взглянул на часы и со злостью посмотрел на Эрмиону и Невилла.
   "Если из-за вас нас поймают, я не успокоюсь, пока не выучу Проклятие
привидения, о котором рассказывал Квиррелл, и не применю его на вас".
   Гермиона открыла было рот, наверное, чтобы сообщить Рону, как именно
использовать Проклятие привидения, но Гарри шикнул на нее и сделал им знак идти
вперед.
   Неслышно прошли они по коридорам, испещренным полосами лунного света,
лившегося из высоких окон. На каждом повороте Гарри ждал столкновения с Филчем
или Миссис Норрис, но им везло. Они пробежали по лестнице на четвертый этаж и на
цыпочках дошли до призовой комнаты.
   Малфоя и Крабба еще не было. Хрустальные шкафы с призами поблескивали там,
где их касался лунный свет. Кубки, щиты, блюда и статуи мерцали серебром и
золотом в темноте. Они стояли у стены, не сводя глаз с дверей на противоположном
конце зала. Гарри вытащил палочку на случай, если Малфой выскочит и сразу
начнет. Ползли минуты.
   "Он опаздывает. Может струсил?" - прошептал Рон.
   Шум у соседней двери заставил их подпрыгнуть. Гарри только успел поднять свою
палочку, как они услышали чей-то разговор - и это был не Малфой.
   "Понюхай тут, моя милая, они могли спрятаться в углу".
   Это был Филч, говорящий с Миссис Норрис. В ужасе Гарри бешено замахал
остальным идти за ним как можно скорее; они бесшумно и стремительно перебежали к
двери, подальше от голоса Филча. Едва халат Невилла скрылся за углом, как они
услышали, что Филч вошел в призовую комнату.
   "Они где-то здесь, - донеслось до них его бормотание, - наверное, прячутся".
   "Сюда!", - беззвучно шепнул остальным Гарри, и они в оцепенении двинулись по
длинной галерее, заставленной доспехами. Они слышали, что Филч подбирается все
ближе. Внезапно Невилл издал испуганный писк и бросился бежать - споткнулся,
ухватился за Рона и они вдвоем рухнули прямо на один из доспехов.
   Лязга и грохота, казалось, было достаточно, чтобы разбудить весь замок.
   "БЕЖИМ!" - завопил Гарри, и все четверо рванули по галерее.
   Оглядываясь, не преследует ли их Филч, они завернули за угол и пронеслись по
одному коридору, потом по другому. Гарри бежал впереди, совершенно не имея
понятия, куда они бегут. Они продрались сквозь гобелен и оказались в скрытом
проходе, пробежали по нему и выскочили рядом с кабинетом колдовства, который,
как они знали, находился в милях от призовой комнаты.
   "Я думаю, мы оторвались", - сказал Гарри, тяжело дыша, облокотясь о холодную
стену и вытирая лоб. Невилл согнулся вдвое, тяжело дыша и что-то бормоча.
   "Я... я говорила вам, - выдохнула Гермиона, теребя нитку на груди. - Я же
говорила".
   "Надо вернуться в гриффиндорскую башню, - сказал Рон, - и как можно быстрее".

   "Малфой тебя надул, - сказала Гарри Гермиона. - Теперь-то ты понимаешь? Он и
не собирался встречаться с тобой - Филч знал, что кто-то будет в призовой
комнате, наверное, Малфой его навел".
   Гарри подумал, что она, видимо, права, но говорить этого вслух не собирался.
   "Пошли".
   Но это оказалось не просто. Не прошли они и дюжины шагов, как заскрипела
дверная ручка, и нечто появилось из классной комнаты перед ними.
   Это был Пивз. Он заметил их и издал восторженный вопль.
   "Помолчи, Пивз, пожалуйста - из-за тебя нас выгонят".
   Пивз закудахтал.
   "Бродите в полуночный час, малыши-первокурсники? Ай-яй-яй. Поздно ночью
шляться - грех - скоро вас поймают всех".
   "Не поймают, если ты нас не выдашь, Пивз - ну, пожалуйста".
   "Да, я должен сказать Филчу, должен, - заявил Пивз ангельским голоском, но
его глазки зло поблескивали. - Это ради вашего же блага, сами знаете".
   "Убирайся с дороги", - рявкнул Рон, как следует стукнув Пивза, что оказалось
большой ошибкой.
   "УЧЕНИКИ НЕ СПЯТ! - истошно завопил Пивз, - УЧЕНИКИ У КАБИНЕТА КОЛДОВСТВА!"
   Уклонившись от Пивза, они кинулись спасать свои жизни в конец коридора, где
уперлись в дверь - и она оказалась заперта.
   "Вот и все! - простонал Рон, пока они беспомощно пытались толкать дверь. -
Наша песенка спета! Это конец!" Послышались шаги, Филч бежал со всех ног на
крики Пивза.
   "Ну, шевелись же", прорычала Гермиона. Она схватила палочку Гарри, стукнула по
замку и прошептала: "Алохомора!"
   Замок щелкнул, дверь распахнулась - и они проскользнули внутрь, быстро
захлопнули и прижали к ней уши, вслушиваясь.
   "Куда они побежали, Пивз? - спрашивал Филч. - Быстро, говори".
   "Скажи "пожалуйста"".
   "Не связывайся со мной, Пивз! Так куда они пошли?"
   "Скажу что-нибудь, если только скажешь "пожалуйста"", - заявил Пивз своим
противным ангельским голоском.
   "Ну, хорошо - по-жа-луй-ста".
   "ЧТО-НИБУДЬ! Хаа-ха-ха! Я же сказал, что скажу "что-нибудь" если скажешь
"пожалуйста"! Хаа-ха-ха!" - им было слышно, как Пивз со свистом испарился, а
Филч со злости матерится.
   "Он решил, что дверь заперта, - прошептал Гарри. - Думаю, с нами все будет в
порядке - да отцепись, Невилл! - Невилл последнюю минуту все тянул его за рукав.
- Ну что такое?"
   Гарри обернулся и совершенно ясно увидел, что. В какой-то момент ему
показалось, что он оказался в кошмарном сне - это было уже слишком, учитывая
все, что произошло до сих пор.
   Они были не в комнате, как он полагал. Они были в коридоре. Запретном
коридоре на третьем этаже. И теперь они знали, почему он был под запретом.
   Они смотрели прямо в глаза чудовищному псу, который заполнял все пространство
от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся, безумных глаз;
три пары подрагивающих ноздрей, направленных в их сторону; три рта с огромными
клыками, с которых капала слюна.
   Он стоял неподвижно, все шесть глаз глядели на них, и Гарри понял, что
единственной причиной, почему они еще не умерли, было то, что они застали пса
врасплох своим внезапным появлением, но он быстро избавляется от удивления.
Смысл доносившегося громоподобного рычания нельзя было истолковать неправильно.
   Гарри нащупал дверную ручку - выбирая между Филчем и смертью, он предпочел
Филча.
   Они выкатились обратно - Гарри захлопнул дверь, и они побежали, почти
полетели обратно по коридору. Филч, должно быть, ушел искать их в другом месте,
потому что его нигде не было видно, но это их едва ли заботило - им хотелось
только одного: оказаться подальше от этого монстра. Они не остановились, пока не
добежали до портрета Толстушки на восьмом этаже.
   "Да где же вы все были?" - спросила она, глядя на халаты, свисающие с их плеч
и раскрасневшиеся, потные лица.
   "Не суть важно - свиное рыло, свиное рыло", - прохрипел Гарри и портрет
повернулся. Они прокрались в гостиную и дрожа рухнули в кресла.
   Прошло некоторое время, прежде чем кто-нибудь заговорил. Невилл выглядел так,
будто и вовсе потерял дар речи.
   "Какого черта они думают, держа такую гадину в школе? - наконец выговорил
Рон. - Если какой-нибудь собаке и хочется погулять, так это ей".
   К Эрмионе вернулось дыхание и присутствие духа: "Зачем вам глаза даны, а? -
крикнула она. - Вы что не видели, на чем она стояла?"
   "На полу? - предположил Гарри. - Я не смотрел под ноги, меня слишком занимали
головы".
   "Нет, не на полу. Она стояла на люке. Она, наверное, что-то охраняет".
   Она поднялась и испепелила их взглядом.
   "Надеюсь, вы собой довольны. Нас всех могли убить, или даже еще хуже -
исключить. А теперь, если вы не против, я пойду спать."
   Рон глядел ей вслед с открытым ртом.
   "Да мы не против, - произнес он. - Можно подумать, что мы ее насильно
затащили".
   Но Гермиона заставила Гарри думать совсем о другом, когда он забирался в
постель. Пес что-то сторожил... А что сказал Хагрид? Гринготтс - самое
безопасное место в мире, чтобы что-то спрятать - за исключением, может быть,
Хогвартса.
   Похоже, Гарри выяснил, где находится маленький грязный сверток из подвала
номер семьсот тринадцать.

Глава одиннадцатая
Квиддитч

Когда наступил ноябрь, сильно похолодало. Горы вокруг школы приобрели
льдисто-серый цвет, а озеро превратилось в кусок холодной стали. Каждое утро
земля покрывалась инеем. Из окна было видно, как Хагрид, одетый в длинную
кротовую доху, кроличьи перчатки и бобровые сапоги, сметает изморозь с метел на
поле для квиддитча.
   Сезон игры в квиддитч начался. В субботу после недель тренировок Гарри должен
был сыграть свой первый матч: Гриффиндор против Слайзерина. В случае выигрыша,
Гриффиндор поднимался на второе место в школьном чемпионате.
   Никто еще не видел Гарри в игре, потому что Вуд решил, что Гарри, как их
секретное оружие, следует, в общем-то, держать в тайне. Но новость, что он будет
играть в качестве ловца каким-то образом просочилась, и Гарри не знал, от кого
ему бегать: от тех, кто говорил, что он отлично сыграет или от тех, кто говорил,
что будут стоять внизу, держа матрас.
   Было действительно здорово, что он теперь подружился с Эрмионой. Он не
представлял, как сумел бы справиться без нее со всеми домашними заданиями,
учитывая последние тренировки, которые устраивал Вуд. Кроме того, она одолжила
ему оказавшуюся очень интересной книгу "Квиддитч сквозь века".
   Гарри узнал, что в квиддитче имеется семь сотен способов сфолить, и все они
были использованы во время матча на Кубок Мира в 1473 году; узнал, что ловцы -
это обычно самые маленькие и быстрые игроки, и что наиболее серьезные
происшествия во время игры случаются именно с ними; узнал, что хотя люди редко
погибают во время игры в квиддитч, но были известны случаи, когда судьи внезапно
исчезали и, несколько месяцев спустя, их находили в пустыне Сахаре.
   Гермиона немного примирилась с нарушениями дисциплины с тех пор, как Гарри и
Рон спасли ее от горного тролля, и стала намного симпатичнее. За день перед
первым матчем Гарри они втроем стояли на перемене в холодном внутреннем дворе, и
она вызвала яркий голубой огонь, который можно было переносить в кувшинчике. Они
стояли к нему спиной, согреваясь, когда через двор прошел Снейп. Гарри заметил,
что Снейп хромает. Все трое придвинулись ближе друг к другу, чтобы заслонить
огонь; они были уверены, что разводить костры запрещено. К несчастью, что-то в
их виноватых лицах привлекло внимание Снейпа, он подковылял поближе. Хотя он не
увидел костра, но, казалось, все равно искал причину, чтобы их отругать.
   "Что это у тебя, Поттер?"
   Это был "Квиддитч сквозь века". Гарри показал.
   "Библиотечные книги нельзя выносить из школы, - сказал Снейп. - Дай ее сюда.
Пять очков с Гриффиндора".
   "Да он на ходу это правило выдумал, - зло пробормотал Гарри, когда Снейп
похромал прочь. - Интересно, что у него с ногой?"
   "Не знаю, но надеюсь, ему действительно больно", - злорадно ответил Рон.
   В гостиной Гриффиндора тем вечером было очень шумно. Гарри, Рон и Гермиона
вместе сидели у окна. Гермиона проверяла домашние задания Гарри и Рона по
колдовству. Она никогда не позволяла им списывать ("Разве так можно что-нибудь
выучить?"), но, прося ее просмотреть их работы, они все равно получали
правильные ответы.
   Гарри не находил себе места. Он хотел получить обратно "Квиддитч сквозь
века", чтобы разогнать волнение перед завтрашним днем. Да и с чего ему бояться
Снейпа? Он поднялся и сказал Рону и Эрмионе, что собирается попросить вернуть
книгу.
   "Только без меня", - дружно откликнулись они, однако Гарри полагал, что Снейп
не откажет в присутствии других учителей.
   Он спустился к учительской и постучал. Ответа не последовало. Он снова
постучал. Ничего.
   Может, Снейп там и оставил книгу? Стоило посмотреть. Он приоткрыл дверь,
заглянул внутрь - и его глазам предстала ужасная сцена.
   В комнате были только Снейп и Филч. Снейп поднял полу своей мантии, обнажая
колено. Его нога была разодрана и кровоточила. Филч подавал Снейпу бинты.
   "Чертова тварь, - ругался Снейп. - Ну как уследишь за всеми тремя головами
сразу?"
   Гарри попытался тихо прикрыть дверь, но...
   "ПОТТЕР!"
   Лицо Снейпа исказилось от гнева, и он быстро опустил полу, чтобы закрыть
ногу. Гарри глубоко вдохнул.
   "Я только хотел спросить, можно мне забрать мою книжку?"
   "ПОШЕЛ ВОН! ВОН ОТСЮДА!"
   Гарри убежал, прежде чем Снейп успел снять еще несколько очков с Гриффиндора.
Он взлетел вверх по лестнице.
   "Достал?", - поинтересовался Рон, когда Гарри снова присоединился к ним.
   "В чем дело?"
   Гарри шепотом рассказал, что он увидел.
   "Знаете, что это значит? - закончил он, задыхаясь. - Он пытался пройти мимо
трехглавого пса в ночь на Хэллоуин!" Вот куда он направлялся, когда мы его
увидели - он охотится за тем, что охраняет пес! И, спорю на мою метлу, это он
впустил тролля, чтобы устроить диверсию!"
   Гермиона сделала большие глаза.
   "Нет, он не стал бы, - сказала она. - Я знаю, что он не очень-то приятный
человек, но он бы не стал пытаться утащить то, что прячет Дамблдор."
   "Если честно, Гермиона, ты, наверное, думаешь, что все учителя святые или
что-то типа того, - рассердился Рон. - Я согласен с Гарри. Я бы не стал
связываться со Снейпом, но за чем же он охотится? Что охраняет тот пес?"
   Гарри отправился спать с тем же самым вопросом, который все вертелся у него в
голове. Невилл громко храпел, но Гарри и так не мог уснуть. Он пытался выбросить
все из головы - ему надо, обязательно надо было поспать, через несколько часов
ему предстояло выйти на поле - но гримаса Снейпа, когда Гарри увидел его ногу,
была незабываема.
   
   Рассвет следующего дня выдался очень ярким и холодным. Большой Зал был
наполнен аппетитным запахом жареных колбасок и бодрой болтовней учеников,
ожидавших интересную игру.
   "Тебе надо хоть что-то поесть".
   "Я ничего не хочу".
   "Ну хоть кусочек тоста", - упрашивала Гермиона.
   "Я не голоден".
   Гарри ужасно себя чувствовал. Через час он выйдет на поле.
   "Гарри, тебе понадобятся силы, - сказал Шэймус Финниган. - Противники всегда
стараются вывести из строя Ловцов".
   "Спасибо, Шэймус", - ответил Гарри, глядя, как тот заливает свои колбаски
кетчупом.
   К одиннадцати часам вся школа, казалось, собралась на трибунах вокруг
стадиона. У многих были бинокли. Хотя места и располагались довольно высоко, но
все равно, временами было трудно рассмотреть, что происходило на поле.
   Рон и Гермиона уселись вместе с Невиллом, Шэймусом и Дином - фанатом "Вест
Хэма" в верхнем ряду. В качестве сюрприза для Гарри они нарисовали большое
полотно на испорченных Скабберсом простынях. "Поттера в президенты" - гласила
надпись на нем. Дин, который хорошо рисовал, изобразил снизу большого
гриффиндорского льва. Гермиона затем сотворила хитрое маленькое заклинание, и
рисунок заиграл разными цветами.
   В это время Гарри и остальные члены команды в раздевалке переодевались в
ярко-красную форму для квиддитча (Слайзерин играл в зеленой).
   Вуд откашлялся, прося тишины.
   "Ну что, парни", - начал он.
   "И девушки", - добавила нападающая Ангелина Джонсон.
   "И девушки, - согласился Вуд. - Вот и настал этот день".
   "Большой день", - сказал Фред Уизли.
   "День, которого мы все ждали", - сказал Джордж.
   "Мы наизусть знаем речь Оливера, - пояснил Гарри Фред. - Мы в команде с
прошлого года".
   "Заткнитесь, вы двое, - оборвал Вуд. - Это лучший состав гриффиндорской
команды за многие годы. Мы победим. Я знаю".
   Он окинул их пронизывающим взглядом, как будто говоря: "А не то..."
   "Ладно, пора. Всем удачи".
   Гарри последовал из раздевалки за Фредом и Джорджем и, надеясь, что его
колени не подломятся, вышел на поле под громкие приветственные крики.
   Мадам Хуч судила. Она стояла в середине поля с метлой в руке, дожидаясь пока
соберутся обе команды.
   "Итак, я хочу увидеть хорошую честную игру - всем ясно?" - спросила она,
когда все встали вокруг нее. Гарри заметил, что она как-то особенно обращалась к
капитану Слайзеринской команды шестикурснику Маркусу Флинту. Гарри подумалось,
что Флинт выглядит, как будто в нем течет часть тролльиной крови. Уголком глаза
он увидел высоко над толпой развевающееся полотнище, на котором полыхали слова
"Поттера в президенты". Его сердце забилось, и он почувствовал прилив смелости.
   "По метлам!"
   Гарри забрался на свой Нимбус-2000.
   Мадам Хуч громко засвистела в серебряный свисток.
   Пятнадцать метел взлетели высоко-высоко в воздух. Игра началась.
   "Кваффл немедленно захватывает Ангелина Джонсон из Гриффиндора - какой
прекрасный нападающий из этой девушки, и весьма привлекательный, надо
отметить..."
   "ДЖОРДАН!"
   "Извините, профессор".
   Друг близнецов Уизли, Ли Джордан, комментировал матч под пристальным надзором
профессора МакГонагалл.
   "И она показывает хорошую скорость... аккуратная передача Алисии Спиннет, это
просто находка Оливера Вуда, в прошлом году она была в резерве - обратно Джонсон
и - нет, Слайзерин перехватывает кваффл, капитан Слайзерина Маркус Флинт получает
кваффл и уходит в отрыв - Флинт летит как орел - сейчас он забь... - нет, его
останавливает в превосходном выходе голкипер Гриффиндора Вуд, и Гриффиндор снова
получает кваффл - он у нападающей Гриффиндора Кэти Белл, хороший нырок под
Флинта, снова вверх и - ОУ! - такой удар в спину бладжером, ей же больно -
Кваффл снова попадает к Слайзерину - вот Адриан Пьюси спешит к воротам, но он
блокирован вторым бладжером - посланным Фредом или Джорджем Уизли, - не могу
понять, кем именно - все-таки хорошо играют гриффиндорские отбивающие - и вот
кваффл снова у Джонсон, впереди никого, и она уходит в отрыв - вот это полет -
обходит разгоняющийся бладжер - вот и ворота - давай, Ангелина - голкипер
Блетчли пикирует - промахивается - ГРИФФИНДОР ЗАБИВАЕТ!"
   Радостные крики Гриффиндорцев заполнили холодный воздух, смешавшись с
улюлюканьем и воплями Слайзеринцев.
   "Ну-ка, пошевелитесь, уступите место".
   "Хагрид!"
   Рон и Гермиона прижались друг к другу, чтобы дать Хагриду сесть.
   "Я глядел из моей хибары, - сказал Хагрид, накидывая на шею здоровенный
бинокль, - но это не то же самое, что сидеть в толпе. Снитч еще не показывался,
а?"
   "Не-а, - ответил Рон. - У Гарри пока не много работы".
   "Зато и проблем меньше, это уже что-то", - заметил Хагрид, поднимая бинокль и
глядя в небо на пятнышко, которым казался Гарри.
   Высоко над ними Гарри скользил над игрой, высматривая снитч. Это была часть
игрового плана Вуда.
   "Держись в стороне, пока не заметишь снитч, - наставлял Вуд. - Нам не нужно,
чтобы тебя атаковали раньше времени".
   Когда Ангелина забила гол, Гарри заложил пару виражей, дав волю чувствам.
Теперь он снова летал кругами, ища снитч. Однажды он заметил золотую вспышку, но
это был просто блик от наручных часов одного из Уизли. Один раз бладжер решил
полететь в его сторону, больше всего напоминая пушечное ядро, но Гарри от него
увернулся, а за бладжером погнался Фред Уизли.
   "Все в порядке, Гарри?" - успел он прокричать, со злостью отбивая бладжер в
сторону Маркуса Флинта.
   "Слайзерин с кваффлом, - комментировал Ли Джордан, - нападающий Пьюси обошел
два бладжера, двух Уизли и нападающего Белла и направляется к... - погодите
минутку - не снитч ли это?"
   По толпе пролетел шелест, когда Адриан Пьюси обронил кваффл, заглядевшись
через плечо на золотую вспышку, которая пронеслась мимо его левого уха.
   Гарри его заметил. В сильном возбуждении он спикировал вниз за золотым
всполохом. Ловец Слайзерина Теренс Хиггс, тоже увидел его. Щека к щеке они
понеслись за снитчем - все нападающие, казалось, забыли, что им было положено
делать, просто парили в воздухе и наблюдали.
   Гарри был быстрее Хиггса - увидев маленький круглый мячик с трепетавшими
крылышками, он метнулся вперед - еще быстрее - БАМ! - гневный рев раздался с
трибун Гриффиндора: Маркус Флинт намеренно блокировал Гарри, метла Гарри
вильнула и он вцепился в нее, чтобы не упасть.
   "Фол!" - кричали гриффиндорцы.
   Мадам Хуч что-то сердито высказала Флинту и назначила свободный бросок для
Гриффиндора. Но при всеобщем замешательстве золотой снитч, разумеется, снова
пропал из виду.
   Внизу на трибунах Дин Томас орал: "Удалите его, судья! Красную карточку!"
   "Ты это о чем, Дин?" - спросил Рон.
   "Красную карточку! - рассерженно крикнул Дин. - В футболе показывают красную
карточку и удаляют с поля!"
   "Но это же не футбол", - напомнил Рон.
   Хагрид, однако, был на стороне Дина.
   "Стоило бы поменять правила. Флинт мог сбить Гарри с метлы".
   Ли Джордану было трудно сохранять нейтралитет.
   "Итак - после этой абсолютно омерзительной выходки..."
   "Джордан!" - возмутилась профессор МакГонагалл.
   "Я имею в виду, после этого неприкрытого и возмутительного фола..."
   "Джордан, я предупреждаю..."
   "Хорошо, хорошо. Флинт едва не убил ловца Гриффиндора, что, впрочем, я
уверен, могло случиться с каждым... итак, пенальти Гриффиндора, его берет
Спиннет, он забивает кваффл без проблем, и игра продолжается, Гриффиндор
по-прежнему с кваффлом."
   Это случилось, когда Гарри увильнул от очередного бладжера, который,
вращаясь, пролетел в опасной близости от его головы. Его метла внезапно пугающе
накренилась. Долю секунды он думал, что она вот-вот рухнет вниз. Он крепко
обхватил помело руками и коленями. Ему никогда еще не приходилось чувствовать
ничего подобного.
   Это произошло снова. Было похоже, как будто метла пытается стряхнуть его. Но
Нимбус-2000 был не из тех метел, которые внезапно начинают брыкаться. Гарри
попытался развернуться обратно к Гриффиндорским воротам - он почти уже решился
попросить Вуда взять тайм-аут - и тут он понял, что метла совершенно потеряла
управление. Он не мог ее развернуть, и он никуда не мог ее направить. Она
выписывала зигзаги в воздухе и время от времени совершала отчаянные скачки,
из-за которых он чуть не слетал с нее.
   Ли продолжал комментировать.
   "Слайзерин с кваффлом - он у Флинта - Флинт проходит Спиннет - огибает Белл -
получает сильный удар по лицу бладжером, надеюсь, он сломал ему нос - я шучу,
профессор - Слайзерин забивает - а..."
   Слайзеринцы ободрились. Никто, казалось, не заметил, что метла Гарри странно
себя ведет. Она потихоньку уносила его все выше, в сторону от поля, взбрыкивая и
дергаясь.
   "Не знаю, что там Гарри выделывает, - пробормотал Хагрид, глядя в бинокль. -
Если бы я не был уверен в обратном, я бы сказал, что он потерял контроль над
метлой. Но это не могло..."
   Внезапно все на трибунах стали показывать на Гарри. Его метла стала
крутиться, а он едва ухитрялся держаться на ней. По толпе прокатился вздох.
Метла совершила дикий рывок, и Гарри скатился с нее. Теперь он висел, держась на
одной руке.
   "С ней что-то случилось, когда Флинт стукнул его?" - прошептал Шэймус.
   "Не понимаю, - сказал Хагрид дрожащим голосом. - Ничто не может подействовать
на метлу за исключением могущественной черной магии - ни один ученик не сделает
такого с Нимбус-2000".
   При этих словах Гермиона схватила бинокль Хагрида, но вместо того чтобы
смотреть на Гарри, начала неистово шарить им по толпе.
   "Что ты делаешь?" - простонал посеревший лицом Рон.
   "Так я и знала, - выдохнула Гермиона. - Смотри - Снейп!"
   Рон схватил бинокль. Снейп стоял в середине трибуны напротив них. Он не
отрываясь глядел на Гарри и все время что-то бормотал себе под нос.
   "Он что-то шепчет - заколдовывает метлу", - сказала Гермиона.
   "Что же нам делать?"
   "Предоставь это мне".
   Прежде чем Рон смог сказать что бы то ни было, Гермиона исчезла. Рон снова
направил бинокль на Гарри. Его метла так сильно дрожала, что за нее почти
невозможно было держаться. Все вскочили на ноги, и в ужасе смотрели, как Уизли
подлетели чтобы попытаться пересадить Гарри на одну из их метел, но безуспешно -
каждый раз, когда они приближались к нему, метла дергалась еще выше. Они
спустились и образовали внизу круг, очевидно надеясь поймать Гарри, если тот
упадет. Маркус Флинт подхватил Кваффл и никем не замеченный забил пять голов
подряд.
   "Давай же, Гермиона", - отчаянно пробормотал Рон.
   Гермиона пробилась на трибуну, где стоял Снейп, и сейчас бежала к нему по
проходу сзади; она даже не остановилась, чтобы попросить прощения, когда
толкнула профессора Квиррелла в нижний ряд. Добежав до Снейпа, она пригнулась,
вытащила волшебную палочку и прошептала несколько слов. Голубые огоньки
перекинулись с ее палочки на край одежды Снейпа.
   Наверное, только секунд через тридцать до Снейпа дошло, что он горит.
Внезапно раздавшийся вопль подсказал ей, что она справилась со своей задачей.
Она сняла огонь с его одежды в маленький кувшинчик, лежавший у нее в кармане и
стала проталкиваться обратно - Снейпу никогда не удастся узнать, что произошло.
   Этого хватило. Гарри в воздухе внезапно смог вскарабкаться обратно на метлу.
   "Невилл, теперь можно смотреть!" - объявил Рон. Последние пять минут Невилл
рыдал в куртку Хагрида.
   Гарри быстро спускался к земле, вдруг все на трибунах заметили, что он прижал
руку ко рту, как будто его вот-вот стошнит, плюхнулся на поле на четвереньках,
закашлялся, и что-то золотое упало ему в руку.
   "Я поймал снитч!" - завопил он, размахивая им над головой, и игра завершилась
при всеобщем смятении.
   "Он не поймал его, он почти его проглотил", - двадцать минут спустя все еще
продолжал орать Флинт, но это ничего не меняло - Гарри не нарушил никаких правил
и Ли Джордан радостно оглашал результат - Гриффиндор выиграл 170:60. Гарри,
однако, ничего этого не слышал. В хижине Хагрида ему, а также Рону и Эрмионе
готовилось по чашке крепкого чая.
   "Это все Снейп, - объяснял Рон, - Мы с Эрмионой видели. Он бормотал и
проклинал твою метлу, он с тебя глаз не сводил".
   "Чепуха, - отвечал Хагрид, который не слышал ни единого слова из того, что
произошло возле него на трибуне. - Зачем Снейпу делать что-то в этом роде?"
   Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, думая, что ему сказать. Гарри решил, что
правду.
   "Я кое-что о нем узнал, - рассказал он Хагриду. - Он пытался пройти мимо того
трехглавого пса в ночь на Хэллоуин. Тот его укусил. Мы думаем, что он пытался
стащить то, что пес охраняет".
   Хагрид выронил блюдце.
   "Так вы знаете про Пушка?" - удивился он.
   "Пушка?"
   "Да, это мой пес - купил его у греческого мальчугана, которого встретил в
пабе в прошлом году - я одолжил его Дамблдору, чтобы охранять..."
   "Что?" - настойчиво спросил Гарри.
   "Больше ни о чем не спрашивай, - резко оборвал себя Хагрид. - Это величайший
секрет, вот что".
   "Но Снейп пытается его украсть".
   "Чепуха, - повторил Хагрид. - Снейп - преподаватель Хогвартса, он ничего
подобного не сделает".
   "Так почему он едва не убил Гарри?" - воскликнула Гермиона.
   События этого дня определенно изменили ее мнение о Снейпе.
   "Я могу узнать злого колдуна, когда я его вижу, Хагрид, я все о них прочла.
Им надо держать визуальный контакт, а Снейп совсем не моргал, я видела!"
   "А я вам говорю, что вы ошибаетесь! - горячо ответил Хагрид. - Я не знаю,
почему метла Гарри так себя вела, но Снейп бы не стал пытаться убить ученика! А
теперь, вы трое, послушайте меня - вы ввязываетесь в дела, которые вас не
касаются. Это опасно. Забудьте про пса и про то, что он охраняет, это останется
между профессором Дамблдором и Николя Фламелем..."
   "Ага! - подхватил Гарри, - так значит, тут замешан некто по имени Николя
Фламель, не так ли?"
   Хагрид был очень, очень недоволен собой.

Глава тринадцатая
Николя Фламель

   Дамблдор убедил Гарри, что он не должен больше искать зеркало Джедан, и до
конца зимних каникул плащ-невидимка пролежал на дне его чемодана. Гарри хотел бы
так же просто забыть, что он видел в зеркале, но не мог. У него начались
кошмары. Ему снились родители, исчезающие во вспышке зеленого пламени, и
холодный смеющийся голос.
   "Вот видишь, Дамблдор был прав, зеркало может свести с ума", - сказал Рон,
когда Гарри рассказал ему об этих снах.
   
   Гермиона, вернувшаяся за день до начала семестра, имела другой взгляд на вещи.
Она пришла в ужас от мысли, что Гарри не спал, блуждая по школе три ночи подряд
("Если бы Филч тебя поймал!") и была очень разочарована известием, что они еще
не выяснили, кто такой Николя Фламель.
   Они уже почти потеряли надежду, найти его где-нибудь в библиотечной книге,
хотя Гарри все равно был уверен, что где-то видел это имя. Но поскольку семестр
начался, у них опять было десять минут на перемене, чтобы пролистать книги. У
Гарри даже меньше времени, потому что у него снова начались тренировки по
квиддитчу.
   Вуд гонял их гораздо больше обычного. Даже бесконечный дождь, ливший вместо
снега, не мог испортить ему настроения. Уизли говорили, что у Вуда поехала
крыша, но Гарри был на его стороне. Если они выиграют следующий матч, против
Хаффлпаффа, они обгонят Слайзерин в чемпионате колледжей, первый раз за семь лет.
И кроме желания победить, Гарри замечал, что после тренировок ему не снятся
кошмары.
   Но в один особенно мокрый и грязный вечер, Вуд поведал им плохую новость. Он
разозлился на Уизли, которые пикировали друг на друга и делали вид, что сейчас
свалятся с метел.
   "Перестаньте придуриваться! - рявкнул он. - Как раз из-за этого мы можем
продуть весь матч! Снейп будет судить и он с удовольствием ухватится за любой
предлог, чтобы снять очки с Гриффиндора!"
   При этих словах Джордж Уизли и в самом деле свалился с метлы.
   "Снейп судит? - спросил он, выплевывая грязь. - Разве он когда-нибудь судил
квиддитч? Да он же будет подсуживать, если у нас будет шанс обойти Слайзерин!"
   Все остальные приземлились рядом с Джорджем и тоже начали жаловаться.
   "Я тут ни причем, - сказал Вуд. - Нам просто нужно сыграть очень чисто, чтобы
Снейпу было не за что прицепиться".
   Все это конечно, просто замечательно, но у Гарри была другая причина, почему
он не хотел, чтобы Снейп был рядом, когда он играет в квиддитч...
   После тренировки все как обычно остались поболтать, но Гарри направился прямо
в гостиную Гриффиндора, где Рон и Гермиона играли в шахматы. Это была
единственная игра, в которую Гермиона когда-нибудь проигрывала, а Рон и Гарри
считали, что это идет ей на пользу.
   "Подожди минутку, - сказал Рон, когда Гарри присел рядом с ним, - мне надо
сосредоточиться, - он бросил взгляд на лицо Гарри. - Что случилось? Ты ужасно
выглядишь".
   Шепотом, чтобы никто больше не слышал, Гарри рассказал им о внезапном и
скверном желании Снейпа судить матч.
   "Не играй", - сказала Гермиона сразу.
   "Скажи, что заболел", - предложил Рон.
   "Притворись, что сломал ногу", - добавила Гермиона.
   "В самом деле сломай ногу", - сказал Рон.
   "Не могу, - ответил Гарри. - У Гриффиндора нет второго ловца. Если я
откажусь, Гриффиндор вообще не сможет играть".
   В этот момент в комнату ввалился Невилл. Оставалось только догадываться, как
ему удалось пролезть сквозь портрет, потому что его ноги были связаны запирающим
проклятьем. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до Гриффиндорской
Башни.
   Все расхохотались, кроме Эрмионы, которая подбежала к нему и произнесла
контрпроклятие. Невилл, дрожа, поднялся на ноги.
   "Что случилось?" - спросила Гермиона, усаживая его рядом с Гарри и Роном.
   "Малфой, - сказал Невилл несчастно. - Я встретил его около библиотеки. Он
сказал, что как раз искал кого-нибудь, чтобы попрактиковаться".
   "Иди к профессору МакГонагалл! - настаивала Гермиона. - Надо сказать ей об
этом!"
   Невилл покачал головой.
   "Хватит с меня неприятностей", - пробормотал он.
   "Тебе надо пожаловаться на него Невилл! - сказал Рон. - Он привык издеваться
над всеми, но не стоит ложиться ковриком, чтобы ему было проще".
   "Не надо говорить мне, что у меня недостаточно храбрости, чтобы быть в
Гриффиндоре. Малфой мне уже это объяснил", - выдавил Невилл.
   Гарри нащупал в своем кармане шоколадную лягушку, последнюю из тех, что
Гермиона подарила ему на Рождество. Он протянул ее Невиллу, который казалось
вот-вот расплачется.
   "Ты стоишь двенадцати Малфоев, - сказал он. - Сортировочная шляпа определила
тебя в Гриффиндор, ведь так? А Малфой где? В вонючем Слайзерине".
   Невилл попытался слабо улыбнуться, разворачивая Лягушку.
   "Спасибо, Гарри... Наверное, пойду спать... Тебе нужна карточка, ведь ты их
собираешь?"
   Когда Невилл ушел, Гарри бросил взгляд на фотографию Знаменитого Волшебника.
   "Опять Дамблдор, - сказал он. - Это была первая карточка, которую..."
   Он открыл рот. Он смотрел на обратную сторону карточки. Потом поднял взгляд
на Рона и Эрмиону.
   "Я нашел его! - прошептал он. - Я нашел Фламеля! Я же говорил, что уже где-то
видел его имя, я прочитал его в поезде, когда мы ехали сюда. Слушайте: "Дамблдор
особенно известен за победу над темным колдуном Гриндеволдом в 1945, за открытие
двенадцати способов использования крови дракона, и работы в алхимии в
соавторстве с Николя Фламелем!"
   Гермиона вскочил на ноги. Она еще ни разу не выглядела такой радостной, кроме
разве что случая, когда они получили свои первые проверенные домашние работы.
   "Оставайтесь здесь!" - сказала она и взлетела по лестнице в спальню к
девочкам. Гарри и Рон едва успели обменяться удивленными взглядами, когда она
вернулась, сжимая в руках огромную старую книгу.
   "Я никогда не думала посмотреть здесь! - возбужденно прошептала она. - Я
взяла это из библиотеки несколько недель назад, чтобы почитать в качестве
развлечения".
   "В качестве развлечения?" - спросил Рон, но Гермиона попросила его помолчать,
пока она не найдет кое-что, и начала быстро перелистывать страницы, бормоча себе
под нос.
   Наконец, она нашла то, что искала.
   "Я знала! Я так и знала!"
   "Мы уже можем говорить?" - спросил Рон сердито, но Гермиона не обратила
внимания.
   "Николя Фламель, - прошептала она патетично, - единственный создатель
философского камня!"
   Эффекта не получилось.
   "Чего?" - сказали Гарри и Рон.
   "Вы что вообще не читаете дополнительную литературу? Вот прочтите это".
   Она придвинула им книгу, Гарри и Рон прочли: "Изучение алхимии с древнейших
времен связано с поиском философского камня, легендарного вещества, обладающего
удивительными свойствами. Этот камень может превратить любой металл в чистое
золото. С помощью него можно приготовить эликсир жизни, который дарует
бессмертие пьющему.
   В течение сотен лет ходят всевозможные рассказы о философских камнях, но
единственный известный сейчас камень принадлежит мистеру Николя Фламелю,
известному алхимику и любителю оперы. Мистер Фламель, отпраздновавший в прошлом
году свое шестьсотшестидесятипятилетие, наслаждается спокойной деревенской
жизнью в Девоне, вместе со своей женой Перенеллой (шестьсот пятьдесят восемь)".
   "Вот видите? - сказала Гермиона, когда они дочитали. - Пес охраняет камень
Фламеля! Держу пари, он попросил Дамблдора беречь этот камень, потому что они
друзья, и за камнем кто-то охотится, вот почему он хотел, что его забрали из
Гринготтс!"
   "Камень делает золото и дарует бессмертие! - сказал Гарри. - Неудивительно,
что Снейп мечтает его заполучить! Да он всем нужен".
   "И не удивительно, что мы не нашли Фламеля в Изучении новейших достижений
колдовства, - добавил Рон. - Он не совсем новейший, если ему шестьсот шестьдесят
пять, а?"
   На следующее утро на уроке защиты от темных сил, переписывая разные способы
лечения укуса оборотня, Гарри и Рон обсуждали, что они сделали бы, если бы у них
был камень волшебника. Пока Рон не сказал, что купил бы собственную команду
квиддитча, Гарри совсем забыл о Снейпе и приближающемся матче.
   "Я буду играть, - сказал он Рону и Эрмионе. - Иначе Слайзерин решит, что я
боюсь Снейпа. Я им покажу... они забудут, как смеяться, если мы победим".
   "Если только нам не придется уносить тебя с поля", - заметила Гермиона.
   
   Матч все приближался, и Гарри волновался все больше и больше, что бы он ни
говорил Рону и Эрмионе. Вся команда была взбудоражена. Как замечательно было бы
обойти Слайзерин в чемпионате колледжей, он держал первое место уже семь лет, но
смогут ли они выиграть с таким предубежденным судьей?
   Гарри не знал, может, ему только кажется, что куда бы он ни пошел - везде
сталкивается со Снейпом. Временами, ему мерещилось, что Снейп следит за ним,
пытаясь застать его одного. Уроки алхимии превратились в еженедельную пытку,
потому что Снейп постоянно шпынял Гарри. Может, он узнал, что Гарри стало
известно о философском камне? Гарри не мог понять как - хотя иногда его посещала
ужасная догадка, что Снейп обладает способностью читать мысли.
   
   Гарри понимал, когда они пожелали ему удачи на следующий день около
раздевалки, Рон и Гермиона не знали, увидят ли его живым. Эта мысль совсем не
ободряла. Гарри почти не слышал воодушевляющую речь Вуда, пока натягивал свою
форму и брал Нимбус-2000.
   Рон и Гермиона, тем временем, нашли себе местечко на стадионе рядом с
Невиллом, который не мог понять, почему они оба выглядят суровыми и
расстроенными и почему они притащили на матч волшебные палочки. Гарри не знал,
что Рон и Гермиона в тайне от него разучили запирающее проклятье. Идею им подал
Малфой, использовав его на Невилле, и они были готовы применить его, если Снейп
выкажет намерение навредить Гарри.
   "Не забудь: Движениус замритус", - прошептала Гермиона, пока Рон запихивал
палочку в рукав.
   "Я помню, - ответил Рон. - Отстань".
   В раздевалке Вуд подошел к Гарри.
   "Я не хочу давить на тебя, Поттер, но если нам когда-то и нужно было поймать
снитч пораньше, так это сейчас. Мы должны закончить игру быстрее, чем Снейп
успеет дать Хаффлпаффу слишком много очков".
   "Там вся школа собралась! - сказал Фред Уизли, выглядывая за дверь. - Даже -
чтоб мне провалиться - Дамблдор пришел на матч!"
   Сердце Гарри подпрыгнуло.
   "Дамблдор?" - сказал он, высовываясь за дверь. Фред был прав. Серебряную
бороду нельзя было спутать ни с чем.
   Гарри мог смеяться от облегчения. Он спасен. Снейп просто не посмеет
попытаться прикончить его на глазах у Дамблдора.
   Наверное, поэтому Снейп был так зол, когда команды вышли на поле, Рон тоже
это заметил.
   "Никогда не видел, чтобы Снейп был так разъярен, - сказал он Эрмионе. -
Смотри, они взлетают. Ой!"
   Кто-то врезал ему по затылку. Это был Малфой.
   "Ох, извини, Уизли, я не заметил".
   Малфой широко ухмыльнулся Краббу и Гойлу.
   "Интересно, как долго Поттер продержится на метле на этот раз? Предлагаю
пари. А, Уизли?"
   Рон не ответил; Снейп только что назначил пенальти Гриффиндору, потому что
Джордж Уизли отбил в него бладжер. Гермиона сидела держа пальцы крестиком и
неотрывно смотрела на Гарри, как ястреб кружившего над полем в поисках снитча.
   "Знаешь, что я думаю по поводу того, как они выбирают игроков в
гриффиндорскую команду? - произнес Малфой несколько минут спустя, когда Снейп
назначил пенальти Гриффиндору вообще без причины. - Они берут тех, кого жалеют.
Видите, у Поттера нет родителей, у Уизли нет денег - тебя надо взять в команду,
Лонгботтом, ведь у тебя нет мозгов".
   Невилл густо покраснел и повернулся к Малфою.
   "Я стою дюжины таких как ты, Малфой", - сказал он, запинаясь.
   Малфой, Крабб и Гойл рассмеялись, но Рон, не отрывая взгляд от поля, сказал:
"Молодец, Невилл".
   "Лонгботтом, если бы мозги вдруг стали золотом, ты оказался бы беднее Уизли,
вот что".
   Нервы Рона итак уже были натянуты до предела от беспокойства за Гарри.
   "Малфой, я тебя предупреждаю - еще одно слово..."
   "Рон! - внезапно сказала Гермиона. - Гарри..."
   "Что? Где?"
   Гарри внезапно ушел в пике. В толпе послышались ахи и крики. Гермиона
вскочила, запихнув пальцы в рот, а Гарри пулей несся к земле.
   "Эй, Уизли, тебе повезло, Поттер, видимо уронил на землю денежки!" - сказал
Малфой.
   Рон не выдержал. Прежде чем Малфой понял, что происходит, Рон уже сидел
сверху, повалив его на землю. Невилл заколебался, потом перелез через спинку
сиденья, чтобы помочь.
   "Давай, Гарри!" - вопила Гермиона, вскакивая на свое кресло, чтобы посмотреть
как Гарри несется на Снейпа - она даже не заметила Рона и Малфоя, катающихся
внизу, и ударов и криков из кучи малы, которая была Невиллом, Краббом и Гойлом.
   Высоко в воздухе, Снейп развернул свою метлу как раз, чтобы увидеть, как
что-то ярко алое пронеслось мимо него, на расстоянии нескольких дюймов - в
следующую секунду Гарри вышел из пике, радостно размахивая рукой, в которой он
сжимал снитч.
   Стадион взорвался; это был рекорд, никто не помнил случая, чтобы снитч
поймали так быстро.
   "Рон! Рон! Где ты? Игра закончилась! Гарри выиграл! Мы победили! Гриффиндор
впереди!" - вопила Гермиона, танцуя на своем месте и обнимая Парвати Патил,
сидевшую в переднем ряду.
   Гарри спрыгнул с метлы в футе над землей. Он просто не мог поверить. Он
сделал это - игра закончилась; она едва продолжалась пять минут. Когда
гриффиндорцы высыпались на поле, он увидел, как Снейп кружит рядом, бледный и
злой - потом Гарри почувствовал руку на своем плече, посмотрел вверх и увидел
улыбающееся лицо Дамблдора.
   "Молодец, - сказал Дамблдор тихо, чтобы никто больше не услышал. - Рад, что
ты не охотишься за тем зеркалом... занимаешься... великолепно..."
   Снейп резко приземлился.
   Гарри вышел из раздевалки один, чтобы отнести свой Нимбус-2000 в ангар, где
хранились метлы. Он не помнил себя таким счастливым. Он наконец совершил что-то,
чем мог гордиться - никто не мог сказать что он знаменит просто из-за имени.
Вечерний воздух никогда не был так сладок. Он шел по мокрой траве, вспоминая
события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение: гриффиндорцы
подбегают и поднимают его в воздух, Рон и Гермиона чуть в стороне, прыгающие от
радости, Рон смеется и утирает кровь из носа.
   Гарри дошел до ангара. Он прислонился к деревянной двери и взглянул вверх на
Хогвартс, окна которого горели красным в лучах заходящего солнца. Гриффиндор
впереди, он сделал это, он показал Снейпу...
   И если уж говорить о Снейпе...
   Человек в длинной мантии быстро спустился по ступеням крыльца. Очевидно, не
желая быть замеченным, он стремительно пошел по направлению к Запретному лесу.
Гарри забыл о своей победе. Он узнал эту летящую походку. Снейп, торопящийся в
лес, в то время как все ужинают - что же происходит?
   Гарри взобрался на свой Нимбус-2000 и взлетел. Медленно скользя над замком,
он увидел, как Снейп вбежал в лес. Гарри полетел следом.
   Деревья росли слишком густо, поэтому он не видел, куда исчез Снейп. Он
кружил, спускаясь все ниже и ниже, почти касаясь верхних веток, пока не услышал
голоса. Он бесшумно скользнул в ту сторону и приземлился на высокий бук.
   Он осторожно полез по одной из веток, сжимая метлу и пытаясь разглядеть
что-нибудь сквозь листья. Внизу стоял Снейп, но он был не один. Там был
профессор Квиррелл. Гарри не мог разглядеть выражение его лица, но заикался он
больше, чем обычно. Гарри постарался услышать, о чем они говорят.
   "...н-не знаю, п-почему т-так необход-димо встри-встречаться здесь,
Се-северус..."
   "Я думаю, мы сохраним это в тайне, - холодно произнес Снейп. - Ученикам
совсем необязательно знать о философском камне".
   Гарри свесился вниз. Квиррелл что-то пробормотал. Снейп оборвал его.
   "Ты не выяснил, как пройти зверушку Хагрида, нет еще?"
   "Н-но, Се-ве-верус, я..."
   "Ты ведь не хочешь, чтобы я был твоим врагом", - сказал Снейп, делая шаг к
нему.
   "Я н-не знаю, ч-что ты..."
   "Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду".
   Громко ухнула сова, и Гарри чуть не свалился с дерева. Он удержался и услышал
голос Снейпа: "...какая-то проделка. Я жду".
   "Н-н-но, я-я..."
   "Хорошо, - оборвал его Снейп. - Мы поговорим еще потом, чтобы у тебя было
время обдумать и решить, на чьей ты стороне".
   Он набросил капюшон на голову и исчез из виду. Было уже совсем темно, и Гарри
едва видел Квиррелла, стоявшего неподвижно, как будто окаменев.
   
   "Гарри, где ты был?" - воскликнула Гермиона.
   "Мы выиграли! Ты выиграл! Мы впереди! - кричал Рон, хлопая Гарри по спине. -
Я подбил Малфою глаз, а Невилл дрался с Краббом и Гойлом один! Он пока еще не
пришел в себя - но мадам Помфрей говорит, что он поправится - и как мы показали
Слайзерину! Все ждут тебя в башне, у нас вечеринка, Фред и Джордж стащили из
кухни пирожных и много чего еще".
   "Сейчас это неважно, - сказал Гарри тихо. - Давайте найдем тихий кабинет,
подождите, я вам все расскажу..."
   Он убедился, что внутри нет Пивза, перед тем как плотно закрыть дверь, и
рассказал им все что видел и слышал.
   "Мы были правы, это философский камень, и Снейп заставляет Квиррелла помочь в
его краже. Он спросил, знает ли тот, как пробраться мимо Пушка - и сказал что-то
о проделках Квиррелла - Я думаю, там есть еще кое-что, охраняющее камень кроме
пса, куча заклинаний, наверное, а Квиррелл сотворил какое-нибудь заклинание
против темных сил, через которое Снейпу надо пробиться..."
   "То есть, ты думаешь, камень в безопасности, только пока держится Квиррелл?"
- спросила Гермиона с беспокойством.
   "Тогда во вторник его уже не будет", - сказал Рон.

Глава Пятнадцатая
Запретный Лес

   Дела не могли бы идти хуже.
   Филч привел их вниз в кабинет профессора МакГонагалл на первом этаже, где
они уселись и стали ждать, не говоря друг другу ни слова. Гермиона дрожала.
Извинения, алиби, и дикие оправдания пробегали в голове Гарри, становясь все
менее убедительными. Он не знал, как им решить проблему на этот раз. Они были
загнаны в угол. Как они могли быть настолько глупы, чтобы забыть плащ? Ни за что
на свете профессор МакГонагалл не позволила бы бродить вокруг школы глубокой
ночью, и тем более залезть на самую высокую башню, доступную разве что во время
занятий. Если добавить Норберта и плащ-невидимку, то они уже могут паковать
вещи.
   Гарри думал, что дела не могли бы идти хуже? Он ошибался. Когда профессор
МакГонагалл появилась, она вела за собой Невилла.
   "Гарри! - воскликнул Невилл, увидев их. - Я пытался найти тебя и
предупредить: я слышал, как Малфой говорил, что собирается заняться тобой, он
сказал, у тебя есть драко..."
   Гарри яростно затряс головой, чтобы остановить Невилла, но профессор
МакГонагалл заметила. Нависая над ними, она, казалось, была готова испепелить
их не хуже Норберта.
   "Уж от кого, а от вас я не ожидала ничего подобного. Мистер Филч говорит, вы
поднимались на астрономическую башню. В час ночи. Объясните".
   Первый раз в жизни Гермиона не смогла ответить на вопрос преподавателя. Она
рассматривала свои тапочки, неподвижная, словно статуя.
   "У меня есть версия всего происходящего, - сообщила профессор МакГонагалл. -
Не надо быть гением, чтобы понять это. Вы рассказали Драко Малфою кучу небылиц
про дракона, чтобы вытащить его из постели и вовлечь в неприятности. Его я уже
поймала. И вероятно, вы думаете, это смешно, что Лонгботтом услышал ее и
поверил?"
   Гарри попытался перехватить взгляд Невилла и объяснить ему без слов, что это
неправда, потому что Невилл выглядел ошеломленным и обиженным. Бедный Невилл,
ему всегда не везло - Гарри знал, чего ему стоило отправиться искать их в
темноте, чтобы предупредить.
   "Это отвратительно, - сказала профессор МакГонагалл. - Четверо учеников
бродят по школе в одну ночь! Никогда о таком не слышала! Я думала, у вас, мисс
Грейнджер больше здравого смысла. Я думала, для вас, мистер Поттер, Гриффиндор
значит больше. Вы все трое получите наказания - да, вы тоже, мистер Лонгботтом,
ничто не дает вам право бродить по школе ночью, особенно в эти дни, это очень
опасно - и с Гриффиндора снимается пятьдесят очков".
   "Пятьдесят?" - задохнулся Гарри - они потеряют преимущество, преимущество,
которое он выиграл на последнем матче квиддитча.
   "Пятьдесят с каждого", - процедила профессор МакГонагалл, тяжело дыша.
   "Профессор - пожалуйста..."
   "Вы не можете..."
   "Не говорите мне, что я могу, а что нет, Поттер. Возвращайтесь в постель,
немедленно. Мне никогда не было так стыдно за учеников Гриффиндора".
   Сто пятьдесят очков потеряно. Это ставит Гриффиндор на последнее место. В
одну ночь, они разрушили все планы Гриффиндора на Кубок колледжей. Гарри
чувствовал себя просто ужасно. Смогут ли они когда-нибудь исправить это?
   Гарри не спал всю ночь. Он слышал, что Невилл рыдает в подушку, как ему
казалось, часами. Гарри не мог придумать ничего успокаивающего. Он знал, что
Невилл, как и он, боится рассвета. Что случится, когда Гриффиндорцы поймут, что
они наделали?
   Сначала Гриффиндорцы, проходя мимо стеклянных часов, где отмечались очки
колледжей, решили, что это какая-то ошибка. Как вдруг случилось, что у них на
сто пятьдесят очков меньше, чем вчера? А потом поползли слухи: Гарри Поттер,
знаменитый Гарри Поттер, герой двух последних матчей по квиддитчу, потерял все
эти очки, он и еще пара глупых первачков.
   И внезапно, из одного из самых популярных и обожаемый людей в школе, Гарри
стал самым ненавидимым. Даже ученики Рэйвенкло и Хаффлпаффа ополчились на него,
потому что все так надеялись в этом году посмотреть, как Слайзерин потеряет
Кубок. Куда бы он ни пошел, все показывали на него пальцами и, даже не
потрудившись понизить голос, оскорбляли. Слайзеринцы, с другой стороны, хлопали в
ладоши, когда он проходил мимо, смеялись и свистели: "Спасибо Поттер, будем
должны!"
   Только Рон не отвернулся от него.
   "Они все забудут через несколько недель. Фред с Джорджем потеряли кучу очков
за то время, пока учатся, но их все равно все любят".
   "Они ведь не теряли сто пятьдесят за один раз, правда?" - спросил Гарри
удрученно.
   "Ну, нет", - согласился Рон.
   Было слишком поздно что-то менять, но Гарри поклялся никогда больше не лезть
не в свое дело. Он бы все равно не смог ничего поделать, когда за ним такой
присмотр. Ему было так стыдно, что он пошел к Вуду и сказал, что уйдет из
команды.
   "Уйдешь? - прорычал Вуд. - Ну и кому от этого будет лучше? Как мы заработаем
очки, если не сможем победить в квиддитч?"
   Но даже квиддитч потерял свою прелесть. Никто из команды не разговаривал с
Гарри во время тренировок, и если им надо было обратиться к нему, они называли
его не иначе как "ловец".
   Гермиона и Невилл тоже страдали. Не так сильно, как Гарри, конечно, потому что
не были так известны, но с ними тоже никто не разговаривал. Гермиона перестала
обращать на себя внимание на занятиях, поднимать руку и сидела тихо.
   Гарри почти радовался, что экзамены уже близко. Занимаясь, он забывал о своем
несчастье. Он, Рон и Гермиона вместе учились до поздней ночи, пытаясь запомнить
ингредиенты сложных снадобий, выучить наизусть заклинания и заклятья, зазубрить
даты магических открытий и восстаний гоблинов...
   За неделю до экзаменов, намерение Гарри не вмешиваться в то, что его не
касается, было подвергнуто неожиданному испытанию. Возвращаясь из библиотеки
однажды днем, он услышал хныканье в кабинете рядом. Когда он подошел ближе, он
услышал голос Квиррелла.
   "Нет - нет - только не надо снова..."
   Было похоже, что кто-то ему угрожает. Гарри подошел ближе.
   "Хорошо - хорошо..." - всхлипывал Квиррелл.
   В следующую секунду, Квиррелл выбежал из класса, поправляя тюрбан. Он был
бледен и, казалось, сейчас заплачет. Он исчез из виду, Гарри не думал, что
Квиррелл его заметил. Он подождал, пока стихнут шаги Квиррелла, и заглянул в
кабинет. Там было пусто, но дверь на другом конце стояла распахнутой. Гарри уже
почти дошел до нее, когда вспомнил свое обещание не лезть, куда не следует.
   Все равно, он поставил бы двенадцать философских камней, что Снейп только что
покинул кабинет, и из того, что он только что услышал, Снейп продвинулся еще на
один шаг - видимо, Квиррелл в конце концов сдался.
   Гарри вернулся в библиотеку, где Гермиона тестировала Рона по астрономии.
Гарри рассказал им то, что слышал.
   "Значит, Снейп это сделал! - сказал Рон. - Если Квиррелл сказал ему, как
обойти заклинание против темных сил..."
   "Все еще остается Пушок", - сказала Гермиона.
   "Может быть, Снейп выяснил, как обойти его и без Хагрида, - сказал Рон, глядя
на тысячи книг вокруг. - Держу пари, здесь есть книга, в которой написано, как
обойти огромного трехголового пса. Итак, что мы будем делать, Гарри?"
   Огонь приключения уже светился в глазах Рона, но Гермиона ответила первой.
   "Надо пойти к Дамблдору. Мы должны были это сделать уже тысячу лет назад.
Если мы попробуем предпринять что-то сами, нас отсюда вышвырнут, это точно".
   "Но у нас нет доказательств! - сказал Гарри. - Квиррелл слишком испуган,
чтобы поддержать нас, а Снейпу достаточно сказать, что он не знает, как тролль
проник в замок на Хэллоуин и он даже не был поблизости от третьего этажа - кому,
как ты думаешь, поверят, ему или нам? Ведь не секрет, что мы его ненавидим, и
Дамблдор подумает, что мы стараемся, чтобы Снейпа уволили. Филч нам тоже не
помог бы, даже если бы от этого зависела его жизнь, он слишком дружен со
Снейпом, и он думает, чем больше учеников исключат, тем лучше. И не забывайте,
предполагается, что мы ничего не знаем про камень и Пушка, надо будет много чего
объяснять".
   Он убедил Эрмиону, но не Рона.
   "Но если мы немного побродим вокруг..."
   "Нет, - сказал Гарри твердо, - мы уже достаточно побродили".
   Он вытащил глобус Юпитера и начал учить названия лун.
   На следующее утро за завтраком Гарри, Гермиона и Невилл получили записки. В
них было одно и то же:
   
   Ваше наказание начнется сегодня в одиннадцать вечера. Вы найдете мистера
Филча в зале перед входом.
   Профессор МакГонагалл
   
   В переживаниях о снятых очках Гарри совсем забыл про наказание. Он уже почти
надеялся, что Гермиона скажет, что они потеряли целую ночь занятий, но она не
сказала ни слова. Как и Гарри, она понимала, что они заслужили то, что получили.

   В одиннадцать часов, они попрощались с Роном, сидевшим в гостиной, и пошли
вниз с Невиллом. Филч уже ждал их - и Малфой тоже. Гарри совсем забыл, что
Малфой тоже получил наказание.
   "Следуйте за мной, - сказал Филч, зажег фонарь и вывел их на улицу. - Держу
пари, вы дважды подумаете, прежде чем нарушить еще одно правило, а? - злобно
косясь на них сказал он. - Мое мнение, так боль и тяжелая работа - лучшие
учителя... Как жаль, что старые наказания отменили... я бы подвесил вас к
потолку за руки и вы повисели бы так несколько деньков, я все еще храню цепи в
своем кабинете, смазываю, если они вдруг понадобятся... Вот, уже почти пришли, и
не вздумайте убежать - вам же хуже будет".
   Они удалялись от замка. Невилл сопел. Гарри думал, какое наказание им
приготовили. Должно быть, и в самом деле ужасное, иначе Филч не радовался бы так
сильно.
   Луна была яркой, но бегущие облака время от времени погружали мир в темноту.
Впереди Гарри увидел светящиеся окна хижины Хагрида. Потом они услышали голос
оттуда.
   "Это ты, Филч? Поторопись, уже пора".
   Сердце Гарри подпрыгнуло; если они будут работать с Хагридом, значит все не
так плохо. Должно быть, его облегчение отразилось на лице, потому что Филч
сказал: "Полагаю, вы думаете, что хорошо проведете время в обществе этого
простака? Тогда думайте хорошенько, ребятки - потому что вы сейчас пойдете не
куда-нибудь, а в Лес, и я очень ошибаюсь, если вас не придется собирать потом по
кусочкам".
   Невилл издал слабый стон, а Малфой резко остановился.
   "В Лес? - повторил он, и голос его не звучал так хладнокровно как обычно. -
Мы не можем пойти туда ночью - там ведь такие зверюги - оборотни и все дела, как
я слышал".
   Невилл поперхнулся и вцепился в рукав Гарри.
   "Так ведь это ваша проблема, не так ли? - сказал Филч злорадно. - Вы могли бы
подумать об оборотнях, когда лезли в неприятности".
   Хагрид вынырнул из темноты в сопровождении Клыка. В руках он нес огромный
арбалет, а за спиной колчан со стрелами.
   "Практически вовремя, - сказал он. - Я жду уже почти полчаса. Все в порядке,
Гарри, Гермиона?"
   "Тебе не стоит быть с ними таким обходительным, Хагрид, - произнес Филч
холодно. - Они здесь, чтобы отбыть наказание".
   "Так вот почему ты опоздал, да? - сказал Хагрид, бросая на Филча хмурый
взгляд. - Читал им лекцию, да? Сегодня это не твое дело. Ты свое сделал, теперь
ими займусь я".
   "Я вернусь к рассвету, - сказал Филч, - за тем, что от них останется", -
добавил он злорадно, повернулся и пошел к замку, освещая путь фонарем.
   Малфой обернулся к Хагриду.
   "Я не пойду в Лес", - сказал он, и Гарри порадовался паническим ноткам в его
голосе.
   "Пойдешь, если хочешь остаться в Хогвартсе, - сказал Хагрид беспощадно. -
Попал в неприятности, будь добр расплачиваться за это".
   "Так это же дело слуг, а не учеников. Я думал, мы будем переписывать книжки
или что-то в этом роде, если б мой отец знал, что мы попремся в лес, он бы..."
   "Он бы сказал тебе, что здесь такие порядки! - рявкнул Хагрид. - Переписывать
книги - разве ж это кому-нибудь нужно? Будешь делать то что требуется, а не то
вылетишь как миленький. Коли думаешь, что твоему отцу будет приятнее, если тебя
исключат, возвращайся в замок и пакуй вещи. Давай!"
   Малфой не пошевелился. Он злобно посмотрел на Хагрида, но потом опустил
взгляд.
   "Тогда, - сказал Хагрид, - послушайте меня сюда, потому что то, чем мы сейчас
займемся - очень опасно, а я не хочу, чтобы что-то произошло. Топайте за мной".
   Он привел их на опушку леса. Подняв фонарь повыше, он показал на узкую,
извилистую тропинку, исчезавшую за темными деревьями. Легкий ветер подул им в
лица, когда они посмотрели на Лес.
   "Глядите туда, - сказал Хагрид. - Видите вон те штуки, которые сверкают?
Такие серебряные? Это кровь единорога. Кто-то его сильно поранил. И это второй
за неделю. Я нашел одного мертвого в прошлую среду. Нам нужно найти бедняжку.
Может быть, придется избавить его от страданий".
   "А если то, что напало на единорога найдет нас первым?" - сказал Малфой,
неудачно пытаясь заглушить звучавший в голосе страх.
   "В лесу нет ничего такого, что может причинить вам вред, если вы с Клыком и
со мной, - сказал Хагрид. - И идите по тропинке. Сейчас мы должны разбиться на
два отряда и пойти по следу в разных направлениях. Тут все залито кровью, по
меньшей мере, с прошлой ночи".
   "Я пойду с Клыком", - сказал Малфой быстро, взглянув на его зубы.
   "Хорошо, но предупреждаю, он трус, - сказал Хагрид. - Значит я, Гермиона и
Гарри пойдут этой тропинкой, а Драко, Невилл и Клык вот этой. Так, если
кто-нибудь обнаружит единорога, посигнальте зелеными искрами, хорошо?
Попрактикуйтесь сейчас - вот так - а если кто-то попадет в неприятности - тогда
красными, и я сразу прибегу - в общем, будьте осторожны - ну что, тронулись, что
ли..."
   В лесу было темно и тихо. Немного пройдя под деревьями, они дошли до
развилки, Гарри, Гермиона и Хагрид свернули на левую тропинку, а Малфой, Невилл и
Клык на правую.
   Они шли в молчании, опустив головы. Время от времени луч света, проникавший
сквозь кроны деревьев, искрился в лужице серебристо-голубой крови на опавшей
листве.
   Гарри видел, что Хагрид волнуется.
   "Оборотень может убить единорога?" - спросил Гарри.
   "Он не так быстр, - ответил Хагрид. - Единорога нелегко поймать, он слишком
сильное волшебное создание. До этого я и не знал, что их вообще можно вот так
убить".
   Они обходили ствол дерева, покрытого мхом. Гарри слышал звук бегущей воды;
должно быть, где-то неподалеку есть родник. На извилистой тропинке там и тут
попадались капли крови.
   "Ты в порядке, Гермиона? - прошептал Хагрид. - Не бойся, он не мог уйти далеко
с такой раной, и тогда мы - СПРЯЧЕМСЯ ЗА ТЕМ ДЕРЕВОМ!"
   Хагрид схватил Гарри и Эрмиону и стащил их с тропинки за высокий дуб. Он
вынул стрелу и наложил ее на арбалет, чтобы быть готовым к выстрелу. Они
прислушались. Что-то скользило по сухим листьям совсем рядом: было похоже на
плащ, волочащийся по земле. Хагрид наблюдал за темной тропинкой, но через
несколько секунд звук пропал.
   "Так я и знал, - прошептал он. - Здесь есть кто-то, кому здесь быть не
следовало".
   "Оборотень?" - предположил Гарри.
   "Нет, не оборотень и не единорог, - сказал Хагрид сурово. - Идите за мной, но
очень прошу, соблюдайте осторожность".
   Они шли очень медленно, прислушиваясь к малейшему шороху. Внезапно на
прогалине впереди что-то шевельнулось.
   "Кто там? - крикнул Хагрид. - Покажитесь - я вооружен!"
   В просвет между деревьями шагнул - человек или конь это был? До груди человек
с рыжей шевелюрой и бородой, но ниже шло гнедого цвета тело лошади с длинным
рыжим хвостом. У Гарри и Эрмионы отУизли челюсти.
   "Ох, это ты, Ронан, - произнес Хагрид с облегчением. - Как дела?"
   Он подошел и пожал кентавру руку.
   "Добрый вечер, Хагрид, - сказал Ронан. У него был глубокий грустный голос. -
Ты собирался застрелить меня?"
   "Приходится быть осторожным, Ронан, - ответил Хагрид, опуская арбалет. - В
этом лесу происходит что-то нехорошее. Кстати, это Гарри Поттер и Гермиона
Грейнджер. Ученики из школы. Это Ронан. Он кентавр".
   "Мы заметили", - тихо сказала Гермиона.
   "Добрый вечер, - произнес Ронан. - Ученики, да? Наверное, много занимаетесь
там в школе?"
   "Гм..."
   "Бывает", - сказала Гермиона робко.
   "Бывает. Ну, это что-то, - Ронан вздохнул. Он откинул назад голову и взглянул
в небо. - Марс сегодня ярок".
   "Да, - сказал Хагрид, тоже поднимая глаза кверху. - Я рад, что мы
встретились, Ронан, потому что в лесу напали на единорога, ты ничего не
заметил?"
   Ронан ответил не сразу. Он не мигая смотрел в небо, потом опять вздохнул.
   "Невинных всегда первыми приносят в жертву, - сказал он. - Так было и так
есть".
   "Да, - сказал Хагрид. - Но ты не заметил чего-нибудь, Ронан? Чего-нибудь
необычного?"
   "Марс сегодня ярок, - повторил Ронан, когда Хагрид посмотрел на него с
нетерпением. - Необычайно ярок".
   "Согласен, но я имел в виду что-нибудь поближе к дому, - сказал Хагрид. -
Значит, ничего не заметил?"
   И опять Ронан ответил не сразу. Наконец, он произнес: "Лес хранит множество
тайн".
   Что-то зашевелилось за спиной Ронана и Хагрид снова поднял лук, но это был
второй кентавр с черными волосами и вороным телом и более дикий на первый
взгляд, чем Ронан.
   "Привет, Бэйн, - сказал Хагрид. - Как дела?"
   "Добрый вечер, Хагрид, надеюсь, ты в порядке?"
   "Более-менее. Послушай, я только что спрашивал у Ронана, не заметил ли он
чего странного в последнее время? Кто-то ранил единорога - ты об этом ничего не
знаешь?"
   Бэйн подошел к Ронану и остановился рядом. Он взглянул на небо. "Марс сегодня
ярок", - ответил он просто.
   "Это мы слышали, - произнес Хагрид с раздражением в голосе. - Ну если кто-то
из вас что-нибудь увидит, дайте мне знать, хорошо? А то нам пора".
   Гарри и Гермиона последовали за Хагридом дальше, бросая взгляды через плечо на
Ронана и Бэйна, пока их не скрыли деревья.
   "Никогда, - произнес Хагрид запальчиво, - не пытайтесь получить прямой ответ
у кентавра. Чертовы звездочеты. Не видят ничего ближе луны".
   "Их здесь много?" - спросила Гермиона.
   "Да нет, меньше десятка... Обычно общаются друг с другом, но иногда
оказываются рядом, когда мне хочется поболтать. Башковитые они, кентавры...
котелок варит... но притворяются".
   "Думаешь, мы кентавра слышали тогда?" - сказал Гарри.
   "Разве это было похоже на звук копыт? Неа, я бы сказал, что это тот, кто
убивает единорогов. Никогда не слышал такого звука".
   Они пробирались между толстыми стволами деревьев. Гарри бросал нервные
взгляды через плечо. У него было неприятное ощущение, что за ними наблюдают. Он
был рад, что рядом Хагрид с луком. Не успела тропинка свернуть еще раз, как
Гермиона схватила Хагрида за руку.
   "Хагрид, посмотри! Красные искры! Они в опасности!"
   "Вы двое подождите здесь! - крикнул Хагрид. - Стойте на дорожке, и я
вернусь!"
   Они слышали как он ломится сквозь подлесок и стояли, испуганно глядя друг на
друга до тех пор, пока не остался только шепот ветра в листве.
   "Думаешь, на них напали?" - спросила Гермиона.
   "Я не против, если напали на Малфоя, но если что-то с Невиллом... это наша
вина, что он здесь".
   Минуты казались часами. Они навострили уши. Гарри ловил каждый порыв ветра,
каждый хруст веточки. Что происходит? Где остальные?
   Наконец, громкий треск возвестил возвращение Хагрида. За ним шли Малфой,
Невилл и Клык. Хагрид кипел. Оказалось, Малфой подкрался к Невиллу и в шутку
схватил его за шиворот. Невилл запаниковал и наколдовал искры.
   "Нам очень повезет, если мы его поймаем с тем балаганом, который вы тут
устроили. Так, поменяемся - Невилл, ты остаешься со мной и Эрмионой, Гарри ты
берешь Клыка и этого идиота. Извини, - шепотом добавил Хагрид, - будет потрудней
напугать тебя, а нам нужно сделать дело".
   Таким образом Гарри отправился в чащу леса с Малфоем и Клыком. Они шли почти
полчаса, дальше и дальше, до тех пор, пока по тропинке уже нельзя было пройти -
так густо здесь росли деревья. Гарри казалось, что крови прибавилось. Капельки
виднелись на корнях дерева, как будто бедное создание устало прислонялось к
нему. Через спутанные ветви старого дуба, Гарри увидел впереди поляну.
   "Смотри..." - прошептал он, подняв руку, чтобы Малфой остановился.
   Что-то ярко-белое блестело на земле. Они придвинулись ближе.
   Это и в самом деле был единорог, но он был мертв. Гарри никогда не видел
что-либо более прекрасное и печальное. Его длинные стройные ноги застыли в
неестественном положении, а жемчужно-белая грива рассыпалась по темным листьям.
   Гарри шагнул вперед, но шелестящий звук приморозил его к месту. Куст на краю
поляны дрогнул... Затем из теней скользнуло, стелясь по земле как зверь,
существо в плаще. Гарри, Малфой и Клык стояли, не смея пошевелить и пальцем.
Закутанная фигура добралась до единорога, опустила голову к ране в его боку и
начала пить кровь.
   "АААААААААААААА!"
   Малфой испустил крик ужаса и бросился прочь - Клык за ним. Фигура в плаще
подняла голову и взглянула прямо на Гарри - кровь единорога капала на черный
плащ. Она поднялась на ноги и двинулась к Гарри - а он не мог пошевелиться,
скованный страхом.
   Потом доселе невиданная боль пронзила его голову; как будто вспыхнул шрам на
лбу. Наполовину ослепший, он отступил. Он слышал стук копыт сзади, кто-то
подскакал галопом и перепрыгнул через него, прямо на ужасное существо.
   Боль в голове Гарри стала такой сильной, что он упал на колени. Прошла минута
или две. Когда он поднял глаза, фигура исчезла. Рядом с ним стоял кентавр, не
Ронан или Бэйн; этот выглядел моложе; у него были белокурые волосы и
светло-розовое тело.
   "Ты в порядке?" - спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.
   "Да - спасибо - что это было?"
   Кентавр не ответил. У него были удивительно синие глаза, похожие на бледные
сапфиры. Он внимательно осмотрел Гарри, задержав взгляд на шраме, который белой
молнией пересекал его лоб.
   "А, ты маленький Поттер, - сказал он. - Тебе лучше вернуться к Хагриду. В
лесу сейчас опасно - особенно для тебя. Ты можешь ездить верхом? Так будет
быстрее".
   "Меня зовут Флоренц", - добавил он и опустился на колени, чтобы Гарри смог
взобраться к нему на спину.
   Внезапно, с другой стороны поляны послышался звук копыт. Ронан и Бэйн
продрались сквозь деревья, тяжело поводя влажными боками.
   "Флоренц! - прогремел Бэйн. - Что ты делаешь? На твоей спине человек! Как
тебе не стыдно! Разве ты какой-нибудь мул?"
   "Вы понимаете, кто это? - сказал Флоренц. - Это маленький Поттер. Чем быстрее
он покинет лес, тем лучше".
   "Что ты ему наговорил? - проворчал Бэйн. - Помнишь, Флоренц, мы держим клятву
не вмешиваться в предначертанное небесами. Разве мы не прочитали то, что должно
произойти в движении планет?"
   Ронан нетерпеливо ударил копытом. "Я уверен, Флоренц решил, что он поступает
как лучше", - сказал он мрачно.
   Бэйн подпрыгнул от негодования.
   "Как лучше! Разве нам это лучше? Кентавры известны как предсказатели
будущего! Это не наше дело бегать как ослики за людьми, забравшимися в наш лес!"

   Флоренц внезапно встал на дыбы, так что Гарри пришлось схватиться за его
плечи, чтобы не упасть.
   "Разве вы не видели того единорога? - набросился Флоренц на Бэйна. - Разве вы
не понимаете, почему его убили? Или планеты не посвятили вас в этот секрет? Я
объявляю войну тому, кто таится в лесу, и прибегну к людской помощи, если она
мне понадобится".
   Флоренц развернулся и ринулся прочь от Бэйна и Ронана так быстро, что Гарри
пришлось вцепиться в него крепко-накрепко.
   Гарри не имел ни малейшего понятия, что происходит.
   "Почему Бэйн так злится? - спросил он. - И от чего ты меня спас, кстати?"
   Флоренц замедлил ход, предупредил, чтобы Гарри наклонил голову, а то вдруг
его заденет низкая ветка, но не ответил на его вопрос. Они пробирались по лесу в
тишине так долго, что Гарри решил, что Флоренц не хочет с ним больше
разговаривать. Они шли сквозь особенно трудный участок, когда Флоренц внезапно
остановился.
   "Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используется кровь единорога?"
   "Нет, - сказал Гарри, удивленный странным вопросом. - На алхимии мы
используем только рог и волоски из хвоста".
   "Потому что это ужасно - убить единорога, - сказал Флоренц. - Только тот, кто
играет ва-банк может решиться на такое преступление. Кровь единорога сохранит
тебе жизнь, даже если ты на волосок от смерти, но ужасной ценой. Ты убил чистое
и беззащитное создание, чтобы спасти себя - и твоя жизнь станет проклятием с
того момента, как кровь коснется губ".
   Гарри смотрел на затылок Флоренца, который казался серебряным в лунном свете.

   "Но кто может быть в таком отчаянии? - спросил он вслух. - Если ты будешь
навечно проклят, не лучше ли принять смерть?"
   "Лучше, - согласился Флоренц. - Если только тебе не нужно продержаться до тех
пор, пока ты сможешь выпить что-то еще - что-то, что вернет тебе былую силу и
власть - что-то, после чего ты никогда не умрешь. Мистер Поттер, ты знаешь, что
хранится сейчас в школе?"
   "Философский камень! Ну конечно, эликсир жизни! Но я не понимаю, кто..."
   "Тебе не приходит на ум кто-то, кто много лет ждал возвращения, кто цеплялся
за жизнь и искал возможность?"
   Внезапно будто железный кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев, ему
послышались слова Хагрида, которые он произнес в ночь их знакомства: "Кто-то
говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось
человеческого, мог ли он вообще умереть?"
   "Ты хочешь сказать, - произнес Гарри охрипшим голосом, - что Вол..."
   "Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?"
   Гермиона бежала к ним по тропинке, обогнав пыхтящего Хагрида.
   "В порядке, - ответил Гарри, не совсем понимая, о чем говорит. - Единорог
мертв, Хагрид, он на поляне вон там".
   "Здесь я вынужден вас покинуть, - прошептал Флоренц, когда Хагрид кинулся в
ту сторону. - Теперь ты в безопасности".
   Гарри соскользнул на землю.
   "Удачи, Гарри Поттер, - сказал Флоренц. - Бывало, звезды толковались неверно,
даже кентаврами. Надеюсь, это как раз тот случай".
   Он повернулся и ускакал обратно в чащу, а Гарри дрожа смотрел ему вслед.
   Рон заснул в темноте гостиной, пока ждал их. Он крикнул что-то про фолы,
когда Гарри начал будить его. Через несколько секунд он уже сидел широко открыв
глаза и Гарри поведал ему и Эрмионе о том, что случилось в лесу.
   Гарри не сиделось на месте. Он шагал взад и вперед перед камином и не мог
унять дрожь.
   "Снейп хочет достать камень для Волдеморта... Волдеморт ждет в лесу... а все
это время мы думали, что Снейп просто хочет разбогатеть!"
   "Перестань произносить это имя!" - сказал Рон испуганным шепотом, как будто
думал, что Волдеморт может их услышать.
   Гарри не обратил внимания.
   "Флоренц спас меня, но он не должен был... Бэйн был взбешен... он говорил о
том как плохо вмешиваться в предсказания планет... Они должны знать, что
Волдеморт возвращается... Бэйн думает, что Флоренцу надо было позволить
Волдеморту убить меня... Думаю, это тоже сказали им звезды..."
   "Перестань произносить это имя!" - прошипел Рон.
   "И теперь мне остается только сидеть и ждать, пока Снейп упрет камень, -
продолжал Гарри горячо. - Тогда Волдеморт сможет прийти и прикончить меня...
Полагаю, Бэйн будет счастлив".
   Гермиона казалась очень испуганной, но все же попыталась успокоить его.
   "Гарри, все говорят, что Дамблдор - единственный человек, которого
Сам-Знаешь-Кто боялся, и пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто тебя не тронет. И
вообще, с чего ты взял, что кентавры правы? Это похоже на предсказание будущего,
а профессор МакГонагалл утверждает, что этот раздел магии не слишком точен".
   Небо уже светлело, а они все говорили и говорили. Уставшие и охрипшие они
улеглись наконец в кровати. Но сюрпризы этой ночи еще не кончились.
   Когда Гарри откинул одеяло, он увидел свой Плащ-Невидимку, аккуратно
спрятанный под ним. К плащу была приколота записка:
   "Просто на всякий случай".